Вернуть прошлое
Шрифт:
А если и так, – ответила ей мать, – надеюсь, ты не будешь вести себя как шумная, крикливая девица – так, как это было на балу в Портеби в прошлом месяце. Согласись, мне бы не хотелось, чтобы о дочери графа Бернселла сказали, что она вульгарная особа. К тому же, если б я не успела вовремя, ты бы позволила этому молодому человеку протанцевать с тобой три танца за вечер.
– Ах нет, мама, – в широко раскрытых глазах Чарити не было и тени хитрости или обмана. – Мы ведь просто разговаривали. Мистер Вэстон очень интересуется ботаникой, ты же знаешь, и он мне рассказывал о своих очень интересных экспериментах с… м-м… с кормовой свеклой… это такой вид сахарной свеклы.
Леди Бернселл лишь фыркнула, а Чарити поспешила перевести разговор:
– Смотрите! Смотрите! У мистера Синглтри что, с головой не в порядке, раз он появился в таком виде! Интересно, он долго искал такой отвратительный оттенок бурого цвета? Как вы думаете, он носит корсет? Нет, правда! Я не шучу! Стоит только подойти и заговорить с ним, как обязательно услышишь очень странный скрип!
Лайза слушала вполуха, рассеянно рассматривая толпу сияющих драгоценностями гостей, приветствуя знакомых кивком и улыбкой или взмахом руки. Неожиданно она, очнувшись, услышала восторженный возглас Чарити:
– Господи, да это же Чад!
Лайза резко повернулась туда, куда указывала сестра. Да, это был он. Чад стоял внизу, собираясь подняться по лестнице.
– С чего это ты называешь его так фамильярно? – резко спросила Лайза сестру.
– О-о, да мы теперь с ним лучшие друзья. Я, Мелани и Доротея только вчера были у него в гостях, и он показал нам столько интересного! Ты бы видела его статуэтки из слоновой кости! – Заметив неодобрительный взгляд Лайзы, она поспешно продолжила: – Нет, правда, Лайза, в этом нет ничего удивительного. С нами была мать Мелани. – Она пытливо посмотрела на Лайзу. – Чем он тебе так не нравится, Лайзи?
Услышав имя, каким ее звали в детстве, из уст сестры, Лайза густо покраснела. Но в эту минуту леди Бернселл легонько тронула ее плечо, указывая, что они вплотную приблизились к входу в зал.
– Летиция! – Пухлое лицо леди Мервэйл просияло радушной улыбкой. – Как я счастлива видеть вас сегодня у нас! Как всегда, смотреть на вас доставляет удовольствие. Вы чудесно выглядите, дорогая.
– И к тому же, – подхватил лорд Мервэйл, появляясь из-за спины жены, – вы привели с собой своих очаровательных дочек! Все наши кавалеры будут просто роем виться вокруг, а, разве я не прав? Потому что, разрази меня гром, вы выглядите чертовски соблазнительно!
И он подмигнул Лайзе, на чье изящное платъе-чехол из янтарно-желтого атласа была накинута легчайшая паутинка туники густо-кремового цвета, брызжущая искрами мелких топазов и бриллиантов. Маленькая топазовая диадема поблескивала на ее головке среди есстественно спадавших локонов.
– Если это и так, милорд, – ответила она, засмеявшись, – то только потому, что все рас-цветают в вашем присутствии.
И она отступила в сторону, чтобы дать возможность другим прибывшим гостям поздороваться с хозяевами дома. Как только она обернулась, то буквально натолкнулась на мужчину, стоявшего позади нее.
– Джайлз! – воскликнула она, приятно удивленная. – Вот уж не знала, что вы тоже собирались сюда.
Он улыбнулся ей с высоты своего роста, и его белокурые волосы засеребрились в свете свечей.
– А разве я не должен – так же постоянно и добросовестно, как смена времен года, – появляться на всех светских сборищах, которые имеют надежду быть украшенными вашим присутствием? А в качестве награды за мою стойкость вы теперь просто обязаны подарить мне первый контрданс.
Лайза улыбнулась:
– Ну как я могу отказать в такой галантной просьбе?
Она написала его имя в своей бальной книжечке – как и имя другого джентльмена, пригласившего ее на вальс. Сразу после этого Лайзу начала осаждать привычная свита поклонников, и вскоре вся ее книжечка была уже почти заполненной. Оркестр заиграл веселые переливы хорошо знакомого всем контрданса, и Лайза повернулась, чтобы положить свою руку на почтительно протянутую руку Джайлза. Но прежде чем они смогли присоединиться к другим парам, низкий, грудной голос раздался у нее за спиной.
– Вижу, один танец еще никому не достался, леди Лайза.
Лайза порывисто обернулась, и сердце ее так и замерло.
– Может, вы отдадите его мне? – спросил Чад с теплой улыбкой.
Господи, да она отдала бы все, что есть у нее, или почти все – за благовидный предлог ему отказать, но вместо мозгов у нее в голове было теперь бланманже, и она просто изумленно смотрела на него.
Улыбаясь, он вынул маленький карандашик из ее бальной книжечки и нацарапал свое имя на оставшемся пустом месте. Потом, слегка поклонившись Джайлзу, который, казалось, тоже лишился дара речи, он вложил карандашик в почти бесчувственную руку Лайзы и отошел в сторону, давая им возможность присоединиться к остальным танцующим.
– Каково! – процедил Джайлз в один из тех редких моментов танца, когда они с Лайзой оказались рядом. – Признаться, не ожидал увидеть здесь Локриджа.
Лайза вопросительно приподняла брови, и он продолжил весьма неуверенно:
– Ну, после скандала, способствовавшего его отъезду, вы знаете… – добавил он, видя настороженное выражение лица Лайзы. – …Подвеска королевы. Всем до сих пор интересно…
– Он по-прежнему внук герцога Монклэра. – сухо сказала она, – или я ошибаюсь? И это открывает ему двери во все самые лучшие дома. В самых высоких кругах. И, между прочим, насколько я поняла, подвеска недавно бъявилась, – отрезала она, кивая проходившему мимо знакомому.
– Что?! Подвеска королевы нашлась? Где? У кого? – Глаза Джайлза округлились.
– Ах, Джайлз, ради Бога! – Она прикрыла зевок кончиками пальцев. – Какая разница? Все это было так давно, и я уверена, никто и внимания не обратил на те нелепые слухи, что ходили по Лондону. Во всяком случае, не приняли всерьез.
– Нет, конечно нет, – поспешил согласиться Джайлз. – Рискну предположить, что шушукались потому… ну, все хорошо знали, что его карман тогда так отчаянно нуждался в деньгах… потом это неожиданное исчезновение… а болтунам только дай пищу для сплетен… О-о, я знаю, его отец сказал, что он продал ее… но все шептались, что это только для отвода глаз – чтоб покрыть преступление сына. Ах, я имел в виду… это только раздуло скандал. В конце концов, такая знаменитая вещь… Она хранилась в семье много поколений. Дар королевы Елизаветы одному из предков?