Вернуть прошлое
Шрифт:
Чад остановился, подозрительно глядя на нее.
– С каких это пор вы так любите искусство древности, миледи?
– Ну как же, с тех самых пор, как это стало модно, – ответила она с вызывающим смехом и дернула его за рукав, потянув наверх. – Пожалуйста, пойдемте.
За ними устало шла Пегги, ее горничная, и, когда они поднялись наверх, Пегги с облегчением опустилась на ближайшую скамейку, неподалеку от своей неугомонной хозяйки.
– Вон там, – воскликнула Чарити, указывая на маленькие глиняные таблички, выставленные на ближайшей полке. – Видите
Чад заметил, что, пока Чарити говорила, глаза ее обегали зал, словно она кого-то искала.
Вдруг она перестала озираться по сторонам, и щеки ее залила розовая краска.
– О-о! – вскричала Чарити искренне. – Вон Джон Вэстон. Интересно, что он тут делает?
Отпустив рукав Чада, она быстро ускользнула через зал на противоположную сторону, где стоял молодой человек.
Чад подавил понимающий смешок. Вон оно что! Все задумано как нельзя лучше. Очевидно, на сегодня ему была отведена роль дуэньи – сопровождать для приличия влюбленных. Вздохнув, он пошел вслед за ней, а когда приблизился к молодым людям, Чарити обернулась с сияющей улыбкой.
– Чад, вы знакомы с мистером Вэстоном? Мистер Вэстон экспериментирует с культурными растениями. Он провел со мной уже несколько захватывающих просветительных бесед на эту тему.
Она бросила полный надежды взгляд на Чада, и тот улыбнулся и выразил ей благодарность за то, что с ее помощью имеет возможность познакомиться с мистером Вэстоном.
Джон Вэстон покраснел и пробормотал нечто нечленораздельное, после чего наступило всеобщее неловкое молчание.
– Если вы хотите поподробнее осмотреть выставку, Чад, – сказала Чарити со смущенной улыбкой, – вам нет необходимости ждать нас. Я чувствую, что немного устала, и хотела бы ненадолго присесть. Я уверена, Дж… мистер Вэстон составит мне компанию.
Румянец Джона стал еще гуще.
– О да. Я… с огромным удовольствием, леди Чарити.
– В этом нет необходимости, – ответил любезно Чад. – Я заметил тут неподалеку скамейку, которая вместит нас всех.
Жаркий румянец полностью залил щеки Чарити, и глаза ее сверкнули.
– Полагаю, вы подумали, что я привела вас сюда специально, – выпалила она Чаду. – Вы думаете, что у нас с Джоном здесь свидание.
Джон протестующе поднял руку:
– Послушайте, Чарити. По-моему, не следует так говорить с мистером Локриджем.
– В самом деле, – ответил Чад, не реагируя на его слова. – Как мне кажется, вы назначили здесь встречу, не подумав о чувствах мистера Вэстона на этот счет. – Он обернулся к Джону. – На вашем месте я бы хорошенько подумал – продолжать ли в дальнейшем знакомство с юной мисс Маккиавелли. Она может навлечь на вас немало неприятностей.
– Ну знаете! – почти задохнулась Чарити и уже было открыла рот, чтобы произнести резкую отповедь, но быстро закрыла его, потому что Чад одарил ее таким взглядом, от которого обычно младшие клерки прилипали к своему месту.
– И если вы думаете, юная леди, что я позволю послушно вовлечь себя в ваши планы, то
– Чад!
Это вырвалось как крик мольбы, и стоявший рядом с ней Джон сделал неловкое движение: казалось, он не знал, должен ли он ободряюще взять Чарити за руку или обидеться, а может, то и другое вместе.
– Мы вовсе не хотим вести себя нечестным и недостойным образом, – проговорил наконец он, и на Чада произвели впечатление юношеское достоинство и прямота молодого человека. – Но нам так трудно видеться друг с другом. Леди Бернселл и сестра Чарити, леди Элизабет, хотя и не выставили меня впрямую из дома, но…
– Но они так не одобряют и даже смотрят косо. Просто потому, что Джон – не виконт и не богат. Это несправедливо. Это неправильно! – почти закричала Чарити.
Против своей воли Чад улыбнулся.
– Я понимаю, – мягко сказал он. – Я сам был в вашем возрасте – и влюблен, и у меня отличная память. И я, – добавил он, – был бы рад вашей помолвке. Но я тем не менее не могу участвовать в том, что, согласитесь, можно назвать явным обманом вашей сестры и вашей матери.
– Да, но… – воскликнула Чарити.
– О-о, но вы ведь понимаете… – сказал Джон с явной болью и мукой в голосе.
– Обманом, – твердо повторил Чад. Он повернулся к Чарити. – Вы должны понимать, что я не могу участвовать в затее, которая может причинить боль вашей сестре. Я могу быть не согласен с ее точкой зрения в этом вопросе, но именно она и ваша мать официально держат в своих руках ваше будущее.
Чарити крепко сжала губы. Она ничего не ответила, но в сверкавших глазах можно было ясно прочесть ее мысли.
– Только не подумайте, – продолжал Чад с поднятой рукой, – что я противник вашей помолвки. Обещаю вам сделать все, что в моих силах, чтобы уговорить Лайзу смотреть более благосклонно на мистера Вэстона.
Этим Чарити пришлось удовлетвориться. Чад пригласил обоих на чай в ближайшую кондитерскую, и остаток дня прошел в полном согласии. Большинство своих слов Чарити обращала к юному агроному, слушая с лестным вниманием рассказы вышеозначенного джентльмена о его работе.
– Дело в том, – говорил он серьезно, – что численность населения Англии возрастает, а земли, пригодные для выращивания урожая, сокращаются. И поэтому я верю, что крайне важно повышать урожайность путем селекции семян и других усовершенствований.
Чада забавляло то, что Чарити сидела буквально на краешке стула, впитывая в себя слова Джона с напряженным вниманием.
– Вы видите? – воскликнула она, обращаясь на этот раз к Чаду, но не отрывая взгляда от своего обожаемого объекта. – Я же вам говорила, что он – умница!
– Я начинаю думать, что вы были правы, – ответил Чад задумчиво. – Расскажите мне, – спросил он теперь уже Джона, – об этой вашей кормовой свекле.
Вернувшись с Чарити назад на Беркли-сквер часом или двумя позже, он опять завел с ней разговор о происшедшем.