Вернуть вчера
Шрифт:
– А вы, прямо-таки настоящий адвокат по космическим вопросам, как я погляжу. Предупреждаю вас, друг мой, что я терпеть не могу всех этих юридических уверток. Они меня раздражают.
– Я не дезертир, - упрямо повторил я.
– И считаю необходимым изначально четко обозначить свой правовой статус.
Он презрительно фыркнул в ответ.
– У вас нет никакого статуса, друг мой. Вы полнейшее ничтожество. И мне надлежит следить за тем, чтобы вы были сыты и обеспечить вам крышу над головой на то время, пока не подвернется возможность пристроить вас на какой-нибудь попутный корабль.
– Он немного успокоился.
–
– Он выхватил из беспорядочного вороха бумаг несколько листков и самодовольно улыбнулся.
– А вы что, и в самом деле желаете вернуться на Землю?
– Кажется, иного выбора у меня нет.
– Вообще-то, есть тут одна возможность. Например, на планетах Окраинных Миров ощущается острая нехватка квалифицированных астронавтов. Там готовы с радостью принять на работу даже офицеров с подмоченной репутацией. Через месяц сюда прибывает "Эпсилон Пуппис", следующий по маршруту Ультимо, Туле, Дальняя и Лорн...
– "Божественная Бухара, - процитировал я, - благословенный Самарканд и грады дальних земель на Востоке".
– Что?
– поперхнувшись от неожиданности переспросил он.
– Что это значит?
– Поэма "Хасан", - пояснил я.
– Автор Флекер, Джеймс Элрой.
– Я вас не понимаю, - сердито буркнул он.
– Ничего страшного. Тем более, что на данный момент есть вопросы и поважнее. Где, например, я буду ночевать? И когда будут кормить?
– Вот уж не думал, - раздраженно проговорил он, - что вы до такой степени нуждаетесь.
– Представьте себе, нуждаюсь, - подтвердил я, и это вовсе не было преувеличением.
– Перед вами самый что ни на есть настоящий астронавт-лишенец.
– Я не видел ничего зазорного для себя в том, что Земная Империя немного раскошелится на мое содержание и не считал это милостыней. До сих пор, являясь гражданином Земной Империи, я исправно платил все налоги, что обошлось мне в довольно кругленькую сумму.
Он снова зашуршал бамагами, и в конце концов нашел то, что искал, выхватив нужный листок из-под вороха документов.
– За вами зарезервировано место в общежитии для астронавтов, что находится на территории Порта Таубер. Насколько я понимаю, там же находятся и ваши вещи.
– А как я туда попаду?
– спросил я.
– Ведь пешком-то идти далековато будет.
Страдальчески взглянув на меня, консул извлек из-под груды писчего хлама квитанционную книжку и торопливо нацарапал что-то на чистом листке, после чего швырнул мне двадцатипятицентовую монетку, поясняя:
– Это вам на метро до космопорта. Распишитесь вот здесь.
Он снова недовольно поморщился, когда мне пришлось одолжить у него ручку, чтобы поставить свою подпись в графе расписки. Я очень надеялся на то, что моя собственная ручка окажется среди моих пожитков, дожидавшихся меня в Порту Таубер. Я подписал бумаги.
После этого он сказал:
– Кстати, друг мой, насчет Окраинных Миров. Настоятельно советую вам подумать над этим предложением.
Меня осенила внезапная догадка.
– Так вы что, и их консул тоже?
– поинтересовался я.
– Всего лишь агент, - скромно признался он.
– Ясно.
– Затем меня посетила еще одна
– А как же быть с моими расходами?
– С какими расходами? Проживать и питаться будете в общежитии. Там же есть и прачечная самообслуживания.
– А как насчет выпивки и сигарет?
– Слушайте, друг мой, а вам не кажется, что вы утратили всякое право на подобные излишества?
– Возможно, но...
Снова порывшись среди бумаг, консул торжествующе взмахнул перед моим носом еще одним листком, напоминающим некий официальный документ, при этом вид у него был такой, словно он держал в руке козырного туза.
– Вот, друг мой, подпишите этот контракт - и сможете тут же получить аванс в счет будущего жалования.
Я взглянул на листок грубой бумаги, верхний угол которого был украшен эмблемой в виде штурвала с крыльями. Затем пробежал глазами несколько абзацев, не слишком углубляясь в детали. Это был контракт. Подписав его, я брал на себя обязательства, в соответствии с Галактическими Стандартами отработать три года в "Курьерской Службе Окраин". Это меня совсем не устраивало. К тому же у меня не было ни малейшего желания связывать себя столь долгосрочными обязательствами. Но затем я подумал о том, каково мне будет после того, когда будет выкурена последняя сигарета и последний доллар из моих более, чем скромных сбережений будет потрачен на те маленькие излишества, без которых жизнь становится не в радость.
И тогда я спросил:
– А мой статус. Мой статус Терпящего Бедствие Астронавта. Имею ли я право устроиться работать на этой планете?
– Имеете, - неохотно подтвердил он.
– Хоть Каринтия больше и не является членом Федерации, но земляне пользуются здесь теми же правами, что и коренные граждане.
– Лицо консула несколько просветлело.
– Но только какую работы вы здесь можете себе подыскать? Вы специалист узкой квалификации. А неквалифицированный труд на Каринтии неизменно означает тяжелую, ручную работу. Вы же большую часть своей жизни провели в невесомости, так что продолжительные занятия тяжелой физической работой не для вас.
– Он лучезарно мне улыбнулся.
– Так что настоятельно советую вам подисать контракт.
– Я об этом подумаю, - пообещал я.
Затем я сунул в карман двадцать пять центов, выданные мне на бедность от имени Земной Империи - или правительства Окраин?
– и вышел из кабинета.
Пребывая в самом мрачном настроении, я спустился в метро и отправился в Порт Таубер, намеренно заняв место в вагоне для некурящих, чтобы не истощать свой и без того скудный запас сигарет. Оказавшись на станции "Порт Таубер", я воспользовался эскалатором, который должен был доставить меня в административную часть космопорта, где затем без всякого труда я отыскал диспетчерскую.
Диспетчер, как и большинство тех людей, чей доход самым непосредственным образом зависел от соблюдения расписания полетов, относился к астронавтам, особенно к тем, что имеют наглость отставать от своих кораблей, задерживая тем самым их старт, как к совершейнейшим ничтожествам. Он сурово взглянул на меня и потребовал предъявить удостоверение личности - к счастью, я всегда ношу при себе свою Золотую членскую карточку - после чего небрежно швырнул мне два убористо отпечатанных на машинке листка. Я торопливо пробежал глазами по строчкам: