Вернуть Веру

Резник Юлия

Дверь захлопнулась. Я опустилась на банкетку, которой мы в обычной жизни так редко пользовались, но на которой теперь я частенько сидела, уставившись в никуда. В голове кружили миллионы вопросов. От набившего оскомину «что я наделала?» до пугающего неизвестностью «а что теперь?» Я думала о том, как буду объяснять наше расставание с Вавиловым родным и близким, о том, как будет выкручиваться он сам. Я ругала себя и рвала на себе волосы. Я пыталась заглянуть в будущее и… больше его не видела.

Суббота прошла,

как в тумане. А в воскресенье… в воскресенье мне пришлось выбраться из кокона. Как-то собрать себя по частям и поехать в аэропорт. Во всем, что произошло, был все же один весомый плюс – нам удалось собрать деньги Дашке на самое дорогое в мире лекарство! И теперь они вместе с матерью направлялась в специализированную клинику на лечение.

– Удачи вам!

– Спасибо! – шепнула Вероника.
– За все спасибо… Я перед вами и перед Стасом… перед всеми этими людьми, что нам помогали, в таком долгу…

– Перестань! Скажешь тоже… Давай, иди уж, не то на самолет опоздаете.

– Это все журналисты, – сквозь слезы хохотнула Вероника.

Я окинула взглядом собравшуюся чуть в стороне толпу. Да уж… Мы создали инфоповод, который, как оказалось, подхватили и другие каналы.

– Стас поэтому нас не пришел провожать. Ты же его выгладываешь?

– А… Его здесь нет?

– Не-а. Стас не хотел, чтобы его нашим благодетелем выставляли. Думаю, он сейчас очень жалеет, что засветился в связи с этой историей. Никогда не встречала более скромного человека.

Это Гуляев скромный?! Мне казалось, что я чего-то не понимаю. Или, напротив, улавливаю то, что мое сознание не в силах принять. В еще более растрепанных чувствах я дождалась, когда Вероника и Дашка скроются из виду, и побрела прочь…

У родителей, куда я поехала прямо из аэропорта, было тепло и уютно. И как в детстве пахло яблочными пирогами. Настька выскочила меня встречать, вся в муке с головы до ног. Они с мамой, оказывается, эти самые пироги и пекли, отстранив от процесса домработницу.

– Что-то ты бледная, Вера… Совсем тебя доконали, – резюмировала мама, покрутив мою голову за подбородок из стороны в сторону.

– Да, брось. Просто плохо спала.

Мама хитро улыбнулась и тайком, чтобы Настька не слышала, шепнула:

– Жених не давал?

Мне, наверное, стоило как-то отшутиться. Не торопить события, ведь я решила, пока все не уляжется, не рубить с плеча. Не говорить о том, что мы с Вавиловым расстались, потому что… мало ли. Ну, мало ли… Да. Но не смогла. Улыбка увяла на моих губах…

– Эй? У вас что-то случилось? Поругались? Ну, ты, главное, не переживай. Все бывает… помиритесь!

Я потупилась. А тут еще Настька услышала окончание беседы и так… бачком-бочком к нам подобралась, делая вид, что ей и дела нет, о чем мы болтаем с матерью, а в действительности ловя на лету

каждое слово.

– Вряд ли, – откашлялась я. – Вряд ли мы помиримся, мама.

– Да что это такое, а? Ну, что опять произошло? Такой приятный молодой человек, вот правда не думала, что он накосячит.

– А дело и не в нем, - призналась я, чувствуя, как по щекам растекается жар. Схватила разделочную доску, овощерезку и под внимательным взглядом матери трясущимися руками принялась чистить яблоки.

– Значит, накосячила ты?

Я отбросила нож. Вцепилась ладонями в край кухонного острова и кивнула.

24

– Урок в гимназии? – сощурился я.

– Ну, так ведь день учителя, Стас! Такого еще не было.

– Значит, это твоя идея?

Люди, с которыми я проработал не один год, занервничали. Редакторы переглянулись. А я только выругался под нос, прекрасно понимая, чем вызвана такая реакция. Замордовал я их за последнюю пару недель. Затюкал! Почему-то не в силах взять под контроль свое отвратительное настроение. И вот ведь какая штука – всю жизнь я только и делал, что приспосабливался. Легко, играючи… ничуть от этого не страдая. И не заключая каких-либо сделок с совестью. А тут… не мог.

– Вообще-то это я предложила, - пробормотала Вера, сползая по стулу вниз, как будто желая слиться с окружающей действительностью.

– Ты?

– Угу. У тебя прекрасно получается ладить с детьми. Да и они будут счастливы с тобой пообщаться. Вот я и подумала, что… А впрочем, если ты против, мы можем вернуться к первоначальному плану.

– А он у нас был, напомни?

– Таня предлагала пригласить в студию какого-нибудь выдающегося педагога, - окончательно стушевалась Вера.

– И умереть со скуки?

– Если у тебя есть варианты получше – предлагай. Никто не запрещает, - впервые за все время Вера огрызнулась и, выпрямившись на стуле, воинственно сложила руки на груди. Такая красивая в этот момент. И такая далекая…

«Продолжай вести себя как мудак, это ж наверняка все изменит!» – прогудел недовольный голос в голове. И я как будто сдулся. Устало растер лицо.

– В прошлом году вышло очень круто. Помните то видео с бандитского вида папашей, который чуть душу из сына не вытряс за то, что он пугает им учителей?

Вспомнив, о чем я говорю, ребята заулыбались, и напряжение немного спало.

– Ты с дирекцией-то договорилась?

Вера настороженно кивнула. Глядя вроде бы на меня, но снова как будто сквозь. Душу из меня вынимая этим чертовым взглядом. Заставляя себя почувствовать пустым местом, несмотря на то, кем я стал и чего добился. Это все не имело значения. Если она смотрела на меня так…