Вернуться
Шрифт:
– Рата, ты меня еще на вашем замечательном острове порядком достала, — проникновенно поведала Катрин. — Мне тебя уже там утопить хотелось. А сейчас боги такого богоугодного дела прямо-таки требуют. Не искушай судьбу, крысенок. Лезь в воду и плыви к своим. Ты, помнится, хвасталась, что плавать умеешь. Так?
Девчонка кивнула. По ее щекам чаще побежали слезы.
– Ну, так в чем проблема? Лезь в водичку. По лесенке. Море сейчас спокойное. Искупаться одно удовольствие.
Рататоск отрицательно замотала головой.
– Блин! — Катрин начала злиться. — Ты еще покапризничай. Лезь, пока я тебе подол на голове не завязала, и упакованной
– Вы меня лучше сами утопите! — девчонка заревела в голос.
– Это еще почему? — в рычании Катрин мелькнуло удивление.
– Меня... они... все равно... Я... несчастье кораблям... принесла.... И я женщина лорда.... Значит,... разделить должна...
Жо ничего не понял в этих всхлипываниях, но Катрин, кажется, уловила суть, потому что в сердцах сплюнула за борт.
– Чего она там должна? — поинтересовался Вини-Пух. Он и Сиге сидели на планшире. Квазимодо следил за беседой с удобством лежа на крыше рубки.
– По о-о-обычаю, — прорыдала девчонка.
– На дно она нырнуть должна, — мрачно объяснила Катрин. — Когда первый лорд умирает, наивысшая честь для любящей и преданной жены своего покойного супруга прямо к предкам проводить. Только врет девчонка, — свадьба только весной должна быть. Так что крыске просто другого жениха подыщут.
– Нет! — заскулила девчонка. — Я ложе делила. Я тонуть не хочу!
Жо не понял, в каком смысле этот заморыш мог делить с кем-то ложе, и вообще принадлежать кому-то, если ему, (в смысле, ей), до свадьбы еще расти и расти. Дремучие какие-то обычаи, первобытные. Но, то, что девчонка в жуткой панике пребывает и так видно.
– Кэт, нельзя ли как-то по-другому решить?
– Как? — завопила Катрин. — В ближайший приют для малолетних шлюшек сдать? Сколько сотен километров от Редро до человеческого жилья? Не знаешь? Я тоже не знаю. Куда мы это чучело денем? Нет уж, пусть с ней сородичи разбираются. Утопят — не утопят, — это исключительно их островное суверенное дело. Мы и так два их корабля спалили. Пусть это сокровище островитянам в качестве компенсации остается.
– Кэт, ну как ты можешь так говорить? Ребенок ведь...
– Ребенок?! Это первая леди острова, а не ребенок. И что я такого сказала? Кто утверждает, что ее непременно на дно отправят? Может, лорд Пайл выплыл. Может, он за нами мстить отправился. Может, его боги к себе прямо живым взяли, пиво разливать и хамсу чистить. Кто с точностью утверждать может?
– Утоп милорд, — с горестной убежденностью всхлипнула девчонка. — Ты его убила, я видела.
– Значит, я виновата?! Какого хера твой лорд за нами погнался? Какого черта ты с ним увязалась? Я к вам ненависти не испытывала. Сидели бы вы на своем острове, серебряными цацками игрались, пироги всласть лопали. Лезь, чучело, в воду!
Катрин, даже с забинтованными руками, выглядела так грозно, что Жо ощутил смутное желание заслонить несчастного ребенка. Ну что так, в самом деле? Зачем пугать?
Словно почувствовав поддержку, девчонка вдруг упала на колени и заскулила:
– Миледи, не топите меня, а? Я работать могу. Потом продадите меня кому-нибудь. На дне холодно. Я... я почувствовала.
– Блин, да я знаю как ты работать умеешь! Лоботряска избалованная! Уши у нее от серебра отвисают, тьфу! Чебурашка лордова, — Катрин топнула ногой. — Марш в воду, выхухоль!
– Кэт, не нужно так, — пробормотал Жо.
Девчонка метнулась к его ногам, уцепилась за рваную штанину:
–
— Катрин, не пугай ее, — попросил Жо.
Наставница пристально посмотрела на него:
– Ты понимаешь, о чем она говорит? Понимаешь, чему ее учили?
– Нет, — честно сказал Жо. — Но это неважно. Незачем людей топить. Они, бывает, и так тонут. И горят. Я думал, мы с детьми не воюем. Девчонка может тебе на кухне помогать. Палубу мыть. Она же не идиотка, — научится. Не научится, — ничего страшного. Высадим у поселка какого-нибудь или у города. А топить или пугать такую малую совершенно незачем.
– Соплячка действительно может посуду мыть, — подал голос Квазимодо. — У вас, моя леди, руки не в порядке.
Катрин ткнула в сторону шкипера локтем:
– Ты бы помолчал, одноног одноглазый.
Все смотрели, как предводительница шевелит губами, взывая все к тем же таинственным богам с краткими именами. Катрин глянула в сторону утеса, — уцелевшие островитяне попрятались, скала торчала голая и неуютная.
– Хрен с вами. Но сами позаботьтесь, где ее ссадить и к кому приткнуть. Я об этом думать не желаю. А ты, Рататоск, если не научишься меня с полуслова понимать, здорово пожалеешь, что сама за борт не сиганула. Впрочем, такая возможность у тебя всегда будет. Марш на кухню, — фасоль будешь замачивать. Властительница пиратских островов драная...
Рататоск, поддерживая неудобный подол, юркнула вниз, вслед за суровой госпожой.
Квазимодо подмигнул мальчику:
– Теперь посуда у нас сиять будет. И кого мы только на борт "Квадро" не подцепляем, да. Как в той легенде про Ноев ковчег. Я только не понял, — там, на ковчеге оборотни имелись? Или они сами по себе выплыли? Ладно, сказки потом. Сиге, давай поближе к скале пройдем. Я привет передать хочу...
Катрин слышала как одноглазый орал с рубки:
– Эй, герои Редро! Ждите. Я Флот приведу. На Редро скоро наша база будет. Я обещаю. Ждите. Меня Джордж Буш Младший зовут. Запомнили?
Катрин поморщилась. Насчет угроз, — это правильно. Пусть островитяне об обороне побольше думают, чем помышляют о немедленной погоне и кровавой мести. Но телевизор одноглазому нужно было запретить смотреть. Это ж надо столько дряни за месяц в голову вобрать?
Глава 12
– Рата! Убери своего птеродактиля! — заорала Катрин, глянув на корму.
Баклан устроился у кормового трапика и, дергая шеей, заглатывал добычу. При близком знакомстве, птица оказалась не такой уж зловредной. Выловленной рыбой регулярно и добровольно делилась, противный голос подавала редко, зато изо всех сил демонстрировала свою преданность девчонке. Рататоск находила такую необъяснимую привязанность совершенно естественной, — дрессированный рыболов оставался единственным напоминанием о прошлой жизни, и девочка полагала, что и несчастненький баклан чувствует себя на "Квадро" чужаком. Бедные сироты должны держаться друг друга. Жо находил подобную точку зрения смешной — после месяца плаванья, более обжившихся на катамаране существ, чем эта парочка, трудно было себе представить. Пожалуй, экипаж уже и не помнил, что обидчивая, деятельная, наивная и отчаянная девчонка попала на борт совсем недавно и вовсе не по своей воле. Ну, Катрин, об этом, понятно, не забывала. Мореплаватели частенько слышали: 'Упал! Отжался! Время пошло!'