Вернуться

Валин Юрий Павлович

– Смотри не лопни от гордости. Ты выжил, что уже успех, но если бы островитяне не были такими толстозадыми тугодумами...

Ну, началось. Первый раз Катрин похвалила воспитанника дня через четыре после сражения. Вскользь упомянула, что в принципе все делал правильно, молодец, и тут же немедленно обрушила шквал критики. Под конец разговора, Жо уже и не пытался оправдываться. Катрин разошлась, и эпитеты " вислоухая улитка" и "слепой долбодятел", сыпались из нее как из рога изобилия. Поворачивался медленно, за товарищами следить не успевал, за врагами тем более, удары отбивал как колхозник — из пяти ударов, четыре по уже "заколоченному гвоздю". И медленно! Медленно!

Это же не шахматы, Ботвинник фигов! Ходы нужно быстрее осмысливать, на уровне рефлексов. Это даже Павловская собака понимала.

Про физиолога Павлова и его псов-мучеников Жо был наслышан. Про гроссмейстера Ботвинника, тоже. Кто такой "долбодятел" и "колхозник", — оставалось загадкой.

...— ударил и дальше. Не стой, не смотри, — вспоротый человек — зрелище пакостное. Уверен, что ударил точно, — значит, двигаешься дальше. Знание-сила, движение-жизнь, — втиснув в проповедь то ли свой, то ли чужой афоризм, Катрин неожиданно закончила: — Между прочим, колоть обломком копья у тебя лихо получалось. Возможно, тебе нужна пара: что-то вроде кончара и широкий кинжал. Ну и со щитом по-настоящему поработать.

– Кончар? — растерянно переспросил Жо. — Это шпага, что ли?

– Почти. Эх, темнота ты европейская. Одним словом, — кадет. Хорошо хоть, не юнкер. Хотя среди юнкеров тоже парнишки отчаянные попадались. Как-то я с ними в 19-м году пересеклась. Ладно, всё это сказки. Про кончар мы тоже потом поговорим. Давай, глотни со мной за компанию — Катрин подняла стакан.

К странной привычке наставницы обязательно чокаться Жо привык уже давно. Но вот так пить, — одним махом опрокидывая сто пятьдесят грамм обжигающей как напалм жидкости — к такому привыкнуть не дано. Жо проглотил свою "подростковую" порцию, — замотал головой, — на глазах выступили слезы. Катрин придвинула юноше блюдце с ломтиками подвяленной рыбы.

– Как рука? — поинтересовался Жо, выдыхая огненный ком.

– Нормально. Лубок ношу исключительно для профилактики. У нас, знаешь ли, травматолога с дипломом, чтобы рентгеновские снимки и скелетное вытяжение делал, нет, и не предвидится. Хотя срослось, вроде, нормально. Меня сейчас другое беспокоит. Вдруг не получится? — Катрин щелкнула ногтем по кувшину.

– Да, для тебя маловато, — согласился Жо, измеряя взглядом емкость. — Ну, попадется еще алкоголь, — повторишь сеанс.

– Не хочу я повторять, — угрюмо сказала наставница. — Мне в горло не лезет. Если и литра три выжру, — все равно не расслаблюсь. Не будет связи. Да если и будет... Допустим, до Блоод я дотянусь. Но нам же не "Две лапы" нужны. Если мы вообще неправильной дорогой идем? Что мы в Глоре будем делать, а, Жо?

– Перестань, — сердито сказал Жо. — Я и так нервничаю. Если ты не знаешь куда идти, — то кто знает? Я переживаю, Ква изнывает. Хотя он, конечно, не показывает, но я не поверю, что ты не заметила. Дойдем до Глора — там видно будет. До "Двух лап" оттуда в любом случае ближе. Может, и связь четче станет. Ну, придумаем что-нибудь. Да и с алкоголем в городе проще. Кроме того, тебе можно и другим способом расслабиться.

– Ты это о чем? – подозрительно вскинула голову Катрин.

– Именно о том, о чем ты подумала. Сама сказала — я уже не мальчик. Полагаю, некоторые смуглые особи мужского пола для любой женщины могут послужить действенным транквилизатором. Даже если дама весьма взыскательная. Главное, — не стоит к употреблению лекарства слишком мнительно и серьезно относиться. Кэт, по лбу меня бить не надо! Я из лучших побуждений. И потом, я все-таки, твой родственник.

– Офигеть, — Катрин покачала головой. – Дождалась совета.

Умный ты стал. И замечательно циничный. Прямо как мы с твоей мамой. Только лучше замнем эту тему. Фло, женщина, конечно, ироничная, но.… Да и тебе лучше бы свой цинизм в бою использовать. Ладно, я наливаю, а ты Ква позови, если он еще не спит. Пусть тоже спиртного духа нюхнет. Он действительно по своей рыжей-хвостатой изнывает. В жизни бы не поверила, что эта одноглазая рожа так насмерть втюриться способна.

Ква не спал и охотно присоединился к компании. Сидели, разговаривая больше о пути вдоль северного побережья, чем о самой тревожащей проблеме. Шкипер сулил сильные ветра и мерзкую зыбь. Зато там уже близко будет. Потом он и Катрин предались воспоминаниям о давнем походе вдоль Глорского побережья. Жо в первый раз услышал об истинных причинах 'симпатии' Ква к мулам и ослам. Посмеялись. Кувшин закончился. Жо вполне ясно понял, что стены каюты раскачиваются в каком-то ином ритме. Или это волны в другой борт пошли? Катрин все еще сидела прямо, гоняла по столу стакан. Потом вдруг четко сказал:

– Спать пора.

Лечь, командирша легла. Уже с закрытыми глазами принялась нашаривать плащ и вдруг размеренно и глубоко задышала.

– Пьет наша леди замечательно, — пробормотал Квазимодо. — Недаром клуракан в "Двух лапах" хозяйку со слезами счастья вспоминает.

– Главное, чтобы дотянулась, — заметил Жо.

– Вряд ли. Легкости в ней нет. Тут одним джином не поможешь.

Друзья укрыли предводительницу и выбрались в коридор.

– Ты как? — поинтересовался Квазимодо.

– Там капля была. Но вообще-то, — Жо сделал неопределенный жест, — надо бы мне вздремнуть...

– Это правильно. Только дверь закрывать не будем. Кэт джина уже давно не пробовала. Вдруг отвыкла...

Проснулся Жо от легкого прикосновения и немедленно схватился за нож.

– Тсс, — над койкой стоял Квазимодо. — Это мой личный живот. Единственный. Ничего интересного там, внутри, нет.

Жо отвел клинок.

– Извини. Уснул крепко.

– Да уж, — что тебя, что леди пробовать будить — нужно хенков панцирь надевать. Ладно, — послушай.

Сначала Жо ничего не разобрал кроме привычного шелеста волн, рассекаемого острыми килями "Квадро", да глухого пения ветра в парусах. Катамаран шел все тем же курсом. Потом сквозь обычные звуки донесся тихий шепот...

Друзья выбрались в коридор. Было сыро. Жо обхватил себя за плечи, и пожалел что вместо плаща или рубахи, нацепил пояс с совершенно ненужным сейчас оружием. Из-за приоткрытой двери каюты предводительницы, слышалось бормотание — похоже, Катрин с кем-то активно общалась.

– Ни слова не разберу, — прошептал Квазимодо в ухо другу.

– Это по-русски. В смысле — на ее родном языке.

– Ага, — видавший виды вор кивнул, — все забываю, что в вашем дурном мире, никак не научатся на одном языке болтать. Жаль, было бы интересно понять, кого она там видит.

Катрин лежала под спутанным плащом. По красивому лицу бродила легкомысленная, совершенно не свойственная суровой воительнице, улыбка. Жо в очередной раз озадачила мысль, что наставница всего-то лет на десять старше. Кэт заулыбалась шире и снова зашептала.

– Нет, не стурвормы ей снятся, — шепотом заметил Ква. — Ну и хорошо. Может, нам расскажет. Пошли, — в порядке наша леди.

* * *

Утром Жо обнаружил на палубе наставницу в жутко мрачном настроении. Катрин умывалась, и, очевидно, уже не в первый раз.