Верный меч

Эйтчесон Джеймс

Я не стал уделять им много внимания, потому что мой глаз заметил блеск металла в колее, оставленной телегой. Я бросился вперед и опустился на колени в укатанный снег, царапая его голыми руками, чтобы освободить сияющий клинок и надпись на нем: «WILFRIDS ME FECIT».

Я взял его в руки и обтер рукавом туники, чтобы внимательней осмотреть на предмет повреждений. Но, кажется, колесо телеги не повредило ему, меч был в отличном состоянии. Капли талой воды стекали со стали, заставляя ее сверкать при свете нового

дня.

Я услышал крик и поднял глаза на женщину. Она указывала пальцем на меня.

— Hwaetla! — кричала она всадникам. — Hwaetla!

Мужчины рысью ехали ко мне, были ли они с теми, кого я видел вчера вечером? Я стоял на месте с мечом в руке, не зная, бежать или сопротивляться. Без коня у меня не было ни одного шанса уйти от них, даже если бы я захотел. И пятерых было слишком много, чтобы я мог надеяться справиться с ними в одиночку. Двоих я бы уложил, пожалуй, а в хороший день даже троих, если бы не так устал и удача была бы на моей стороне.

— Ты, — сказал один из них, останавливаясь передо мной. На его копье был закреплен красный вымпел, и я принял его за командира. Его лицо было изрыто оспой, а подбородок зарос многодневной щетиной. Не красавец, в общем. — Ты кто?

Остальные три богатыря встали полукругом за моей спиной, держа копья наготове. Человек в оленьем плаще остался стоять рядом с женщиной. Он был одет по-английски, но плащ был заколот на плече серебряной пряжкой, а волосы подстрижены на французский манер, и я догадался, что он был переводчиком.

Я подумал было снова солгать, но что-то в их поведении подсказывало мне, что это была не очень хорошая идея.

— Танкред, — сухо сказал я. — Рыцарь на службе виконта Эофервика лорда Гийома Мале.

— Мале? — он коротко хохотнул. — И что же его рыцарь делает на юге так далеко от своего лорда? Ты дезертир?

Я уже собрался ответить, что в таком случае мы бы не беседовали с ним так мило, но сдержался.

— Я здесь с капелланом виконта.

Он приподнял бровь.

— По какой причине?

Стало очевидным, что эти люди явились сюда не для того, чтобы прикончить меня, но я устал от вопросов.

— Почему я должен перед тобой отчитываться?

Толпа вокруг нас увеличивалась, мимо церкви шли мужчины и женщины. Я заметил, что их было не больше десятка, все стояли на почтительном расстоянии от вооруженных всадников.

Рябой рыцарь выпрямился в седле и махнул рукой в сторону женщины рядом с переводчиком.

— Эта крестьянка утверждает, что она видела тебя здесь вчера ночью. Ты это отрицаешь? — я ничего не ответил. Мне не приходила в голову мысль, что меня могли заметить. — Она клянется, что видела, как ты дерешься на мечах, — продолжал он, — здесь, на этой улице, с другим рыцарем. Правда ли это?

— На меня напали, — возразил я, это были не самые мудрые слова, потому что он сразу должен был принять их за признание вины, но я взял на себя ответственность и должен был объясниться. — Я защищался.

Он слегка вскинул голову и посмотрел на меня поверх своего длинного носа. Слабая улыбка расползлась по его губам.

— А ты знаешь, — спросил он, — Что за применение оружия в королевском городе полагается штраф?

— И какой же?

— Штраф… — медленно произнес он, словно для того, чтобы я не пропустил ни слова, — В виде конфискации меча.

Я сглотнул и подумал, не пора ли бросаться наутек. Хотя я понимал бесполезность этой попытки: они верхом на лошадях и легко поймают меня, а бегство только укрепит мою вину в их глазах.

— Давай сюда меч, — зарычал рябой.

Я взял его за клинок и осторожно, чтобы не порезаться, протянул ему рукоятью вперед.

Он подозрительно посмотрел на меня сверху вниз и взял меч.

— Ты шел по улице с обнаженным мечом, — сказал он.

— Мои ножны лежат здесь, — сказал я и указал на пятачок снега, который сейчас закрывал то место на обочине дороги, где я сбросил портупею.

Он посмотрел в направлении моего пальца, потом снова на меня. В его глазах ясно читалось презрение.

— Это правда, — настаивал я. — Все, что я сказал, правда.

— Пойдешь с нами, — заявил рябой.

Он дал сигнал своим людям, которые спрыгнули с коней и схватили меня за руки. Я попытался стряхнуть их, но они вцепились крепко, заламывая мне руки за спину.

— Мале услышит об этом, — сказал я сквозь стиснутые зубы, когда они потащили меня по улице. — Он пообрубает вам руки, клянусь.

— Подождите! — голос звучал повелительно.

Рыцари остановились. Я повернул голову, глядя из-за плеча. Голос раздавался из середины толпы.

Зрители расступились и благообразного вида человек в черном плаще выехал вперед. Черты его лица были угловатыми, нос длинный; он выглядел моим ровесником или чуть старше. У меня было чувство, что я уже видел его раньше, но не мог вспомнить, где и когда. Он прямо сидел в седле, приближаясь к нам. С его пояса свисали ножны, по всей длине украшенные алыми самоцветами, замысловатый золотой узор извивался вокруг них.

— Как тебя зовут? — спросил он меня, его голос звучал спокойно.

За ним ехал еще один человек в более скромной одежде — слуга, решил я.

Он был худой, с чисто выбритыми щеками и шеей, и такой бледный, что я подумал, уж не выходит ли он из дома только по ночам.

— Милорд, — сказал рябой. — Извиняюсь, но мы должны доставить этого человека к риву города. Там его допросят.

— Меня зовут Танкред Динан, — перебил я его.

Человек в черном уставился на меня, хотя его взгляд нельзя было назвать враждебным.