Верона. Часть II
Шрифт:
Я повинуюсь. Его грудь вздымается от частого дыхания. Он больше не пьет, это хорошо, иначе мне пришлось бы его догонять.
– Хочу посмотреть на нее, – его голос дрожит от волнения, он подползает ко мне ближе и раздвигает ноги шире. Слышу его громкий стон. – Доставь мне такое удовольствие. Я ведь вижу ее такой в последний раз!
Градус волнения зашкаливает, не могу больше сдерживаться.
– Только прощу тебя… ты сейчас пьян… я немного из-за этого нервничаю… пожалуйста, будь со мной нежным.
Он вскидывает голову, будто получил пощечину, убирает со вспотевшего лба слипшиеся волосы,
– Зачем мне быть с тобой нежным?! – кричит он. – Чтобы потом кто-то другой, не я получал удовольствие?!
Его слова полоснули по сердцу как лезвие. Ни думать, ни действовать адекватно я уже не могла. Вскакиваю, быстро натягиваю белье и топ.
– Другой?! Для тебя это разовый секс? Какая же я безмозглая дура! – хватаю брюки, нога со второй попытки попадает в брючину. – Знаешь, для этого у тебя есть, как ты их называешь? Чиксы! А я подожду того самого!
Хватаю куртку, выскакиваю из гостиной и бегу в холл. Он за мной. Надеваю туфли, ловлю на себе его ошарашенный и затуманенный взгляд.
– Давай, беги! – подбадривает он меня. – Ты всегда бежишь!
Я знаю, кому на самом деле обращены эти слова, но не позволю проводить параллель между собой и его бывшей. Решаю ему все высказать, терять уже нечего. После такого мы уже точно не будем вместе.
– Это я-то бегу?! – толкаю его в грудь, он ударяется спиной о стену. – Я призналась тебе, что люблю! Я только что готова была отдаться тебе! И я бегу? Нет! Это ты меня все время отталкиваешь! Потому что знаешь: если займешься со мной любовью, не сможешь убежать, как от тех других! И тебя это злит и пугает! Привык сам решать, с кем быть и когда! А со мной у тебя так не получается! Потому что ты не можешь контролировать свои чувства. Мы любим друг друга! Только у меня хватило смелости признаться, а тебе – нет! Говоришь, что каждый раз, когда ты близко, я тебя отталкиваю? Это ты все делал, чтобы меня оттолкнуть! Не говорил о своем прошлом, о Лилианне, о делах и компаньонах, не знакомил с друзьями! Это ты не впускаешь меня в свой мир!
Открываю входную дверь. Его телефон разрывается, но он игнорирует звонок и не сводит с меня глаз.
– Ты так часто крал любовь на час, что даже не в состоянии отличить истинные чувства от притворных! Но у меня-то глаз не замылен! Для меня ты был единственным! Я была уверена, что ты и есть тот самый, кого я ждала.
Выхожу из квартиры, иду к лифту, он идет за мной босиком, в одних трусах, и смотрит, будто впервые видит.
– У тебя был не один шанс рассказать мне все, но ты этого не сделал. Даже про бутик и Катю! Я уже не говорю про Лилианну! Только во время ссоры я узнала, что ты делал ей предложение! Ты словно ударил меня ножом в спину! Ты мне не доверяешь! Каждый раз затыкаешь, словно я собачка приблудная! – нажимаю на кнопку вызова лифта. – Я и похожа на твою собачку! Стоило тебе поманить, как я, забыв обо всем, побежала за тобой! Но теперь все, Руссо! Теперь действительно все!
Прижимаю ладони к пылающим щекам. Только бы не заплакать! Пытаюсь отвлечь себя. Как я доберусь до коттеджа, если последние деньги отдала таксисту? Но потом решаю попросить Софу вызвать и оплатить такси по кредитной карте. Ощупываю карманы куртки, телефон на месте. Двери лифта распахиваются, захожу в кабину. Руссо провожает меня потрясенным взглядом. Этот взгляд – последнее, что я вижу перед тем, как закрываются двери.
– Ты права, Верона! Я не тот, кто тебе нужен! Прощай! – слышу я через закрытые двери, потом два сильных удара.
Вздрагиваю и прижимаюсь к дальней стене. Лифт едет вниз, я даю волю слезам. Мне кажется, что мой плач разносится по всем этажам. Боже, как же больно! Спускаюсь по стенке на пол. Лифт останавливается на первом этаже, двери распахиваются. Сижу на полу, не могу пошевелиться, и как назло вокруг никого, кто бы вывел меня из оцепенения. Тело больше не принадлежит мне, я словно в невесомости. Двери лифта закрываются, свет в кабине гаснет.
Через минуту истошный крик Руссо разрывает тишину.
– Верона! Верона!
Слышу, как он мечется по вестибюлю, открывает двери, видимо, заглядывает к консьержке и выглядывает из подъезда. Сижу тихо, как мышка. Не знаю, сколько прошло времени, пока он меня искал, казалось, целая вечность.
Наконец-то двери лифта открываются. Запыхавшийся Руссо с дикими глазами врывается в кабину, одним рывком поднимает меня с пола и впивается в губы. Мне не хватает воздуха, я задыхаюсь.
– Детка, я твой, тот самый! Но я так зол на тебя! Но ты права, мы любим друг друга!
Аристарх
– Приму душ, – говорю Вероне, когда буквально втаскиваю ее назад в квартиру, – только не сбегай!
Она еле заметно улыбается, видать, уже не злится. Мою погоню Верона оценила, но, честно говоря, увидев, в каком она состоянии, думал, меня не просто пошлют, а раз и навсегда вычеркнут из жизни.
Меня ушатывает, как при качке. Встаю под холодный душ. Нужно протрезветь, пока еще дров не наломал! То я злюсь на нее, то хочу ее до спазмов. Тру лицо ладонями. Надо протрезветь! Она хочет, чтобы я лишил ее девственности! Сейчас! Черт! У меня это тоже впервые! Кажется, она права, я волнуюсь больше, чем она!
Что я ей такого сказал, что она так резво рванула к лифту? Шизец! Ничего не помню! Помню, что говорила она, но собственные слова потонули в алкогольной трясине. Вроде лежала передо мной голая, вдруг разозлилась, заплакала и начала одеваться!
Холодные потоки воды уносят все сомнения. Ладно, детка, я сделаю, как ты хочешь! Черт! Я постараюсь, хотя не знаю наверняка!
Дверь открывается, Верона на ходу снимает одежду и просит сделать воду потеплее. Прижимаю ее к себе.
– Детка, мне так жаль. Я наговорил черт-те чего, прости! Я так не думал, просто злился, – мои руки на автомате намыливают ее гелем для душа.
– Никаких больше разговоров. Они нам не помогают. Только делают больно. Я хочу тебя, милый, очень хочу.
Сэм дергается как бешеный, из груди вырывается рык.
– Поцелуй меня!
Наклоняю голову. Она впивается в мои губы. Ее пальцы так нежно скользят по Сэму, что аж дух захватывает. От одной мысли, что так теперь будет всегда, внутри разливается бальзам.
– Скажи, что любишь меня! Хочу это слышать снова и снова! – требую я и трясу ее за плечи.
Черт! Меня еще никогда так не штормило! Обычно это из меня тисками вытягивали признание!