Версаль и рейнские сепаратисты
Шрифт:
Шейдемановцы и "демократы" делали все, чтобы успокоить массы. Однако, несмотря на это, среди рабочих левобережья еще долгое время после сепаратистского сборища 10 марта царило возбуждение. Производственные коллективы крупнейших предприятий Кёльна требовали решительных действий против махинаций сепаратистов. 22 марта в Кёльне происходила конференция представителей профсоюзов. Руководителю рейнских шейдемановцев Сольману лишь с большим трудом удалось добиться отклонения резолюции, которая призывала ответить на махинации сепаратистов всеобщей забастовкой протеста. Вопреки попыткам президиума смазать остроту вопроса, почти все ораторы требовали отставки обер-бургомистра Аденауэра, истинного вдохновителя рейнского сепаратизма.
Давление масс вынудило правых социал-демократов заговорить даже о всеобщей политической забастовке. На заседании Прусского учредительного ландтага (21 марта) представитель профсоюзов правый социал-демократ Ринге угрожал, что в случае провозглашения Рейнской республики профсоюзы призовут своих членов повсеместно прекратить работу [136] .
Вслед за шейдемановцами и "демократами" из сепаратистского блока одна за другой вышли и другие буржуазные партии. Ободренные новой победой буржуазного "порядка" — разгромом февральско-мартовских выступлений рабочего класса, — они считали, что пришло время окончательно похоронить сепаратистский проект.
136
"Kolnische Zeitung", 22 Marz 1919.
От сепаратизма начали открещиваться и наиболее информированные деятели партии центра.
17 марта в Кёльне состоялось очередное заседание торговой палаты, на котором присутствовал и Аденауэр. Председатель — банкир Луи Гаген, — не желая считаться с обстановкой, пытался побудить палату принять резолюцию в пользу сепаратизма. Он обратился к Аденауэру с вопросом, не желает ли тот продолжать начатые им действия в пользу Рейнской республики. Приняв оскорбленный вид, Аденауэр немедленно ответил Гагену, что никогда никаких действий в пользу Рейнской республики не предпринимал и его деятельность ограничивалась якобы приглашением на конференцию 1 февраля рейнских делегатов, чтобы "направить движение по упорядоченному руслу" [137] .
137
Bruggemann, Rheinische Republik, S. 76–77. Впоследствии, пытаясь оправдать свое активное участие в сепаратистском движении и в разработке планов раскола Германии, Аденауэр утверждал также, будто его действия были рассчитаны на то, чтобы ввести в заблуждение страны Антанты и путем мнимых уступок отвести экономические санкции мирного договора от Рейнско-Вестфальского экономического района. Эта версия сейчас широко пропагандируется в исторических книгах, принадлежащих перу единомышленников нынешнего федерального канцлера. См., например, Ferdinand Friedensburg, Die Weimarer Republik, Berlin, 1946; Paul Weymar, Konrad Adenauer, Die autorisierte Biografie, Munchen, 1955, и т. д. Разумеется, часть буржуазных кругов на левобережье Рейна связывала с созданием Рейнской республики также и расчеты на избавление от ограничений Версальского договора и от необходимости платить репарации. Однако политика и этой части буржуазии была направлена не на обман победителей, а на сговор с ними, и наносила ущерб не странам Антанты, а немецкому народу. В конечном итоге это были вынуждены признать и руководители партии центра.
23 марта стали известны результаты закулисной торговли по вопросу о правительственной коалиции в Пруссии: центр дал согласие войти в состав прусского правительства. Это означало отказ центра от поддержки сепаратистского движения в обмен на министерские посты в правительстве недавно столь "ненавистной" Пруссии. Сепаратистское движение теряло официальную поддержку последней влиятельной буржуазной партии. 24 марта председатель фракции партии центра в Прусском учредительном ландтаге в торжественной речи распрощался с идеей, яростным поборником которой его партия выступала с ноября 1918 года [138] .
138
"Kolnische Zeitung", 25 Marz 1919.
Потеря официальной поддержки партии центра нанесла тяжелый удар сепаратистскому движению на Рейне. Если в южных районах Рейнской области, особенно в Пфальце, в связи с ростом революционного движения в Мюнхене сепаратистские тенденции все еще пользовались большой популярностью, то в северных районах активность сепаратистов прекратилась почти полностью. Стала гораздо сдержаннее и рейнская пресса партии центра.
Смена позиций не прошла безболезненно и для самой этой партии. Большое количество ее местных и районных организаций на левобережье отказалось признать новую официальную линию. Многие местные деятели, недостаточно гибкие в (политике или слишком свыкшиеся с честолюбивыми мечтами о блестящей карьере в самостоятельном Рейнском государстве, не примирились с упадком подававшего такие большие надежды движения и продолжали действовать вопреки указаниям из Берлина. "Верность" сепаратизму сохранила и редакция "Кёльнише фольксцайтунг".
В конце марта и начале апреля были предприняты попытки оживить сепаратизм. Поскольку в провинциальном Ахене новая политика партии центра воздействовала на сепаратистское движение гораздо менее губительно, чем в Кёльне, один из вождей кёльнских сепаратистов, Бахем, обратился к руководителям ахенского комитета по проведению народного опроса с просьбой взять на себя всю пропагандистскую работу в кёльнском районе, так как в Кёльне все распалось [139] . Ахенский комитет дал своё согласие. Для обсуждения практических вопросов 4 апреля в помещении "Кёльнише фольксцайтунг" состоялась встреча между представителем ахенского комитета Меникесом и оставшимися верными сепаратизму исполняющим обязанности председателя рейнской партии центра Кастертом, депутатом Прусского учредительного ландтага Кукхофом, главным редактором "Кёльнише фольксцайтунг" Хебером и начальником внешнеполитического отдела этой газеты Фробергером. На этом заседании ахенские сепаратисты получили полномочия действовать от имени сепаратистов всей северной части рейнского левобережья [140] .
139
Hochverrat des Zentrums am Rhein, S. 51.
140
Ibid.
Однако ни к каким практическим результатам это заседание не привело. Деятельность ахенского комитета за пределами города не ощущалась. Да и все сепаратистское движение в течение большей части апреля не подавало никаких признаков жизни.
Для оживления пережившего себя движения нужен был толчок извне. Такой толчок и был дан французскими оккупационными властями.
Установление первых связей между сепаратистами и представителями иностранных империалистических государств произошло в самом начале оккупации. В середине декабря 1918 года — начале января 1919 года Аденауэр связался с эмиссарами крайне шовинистических кругов Англии, заинтересованных в усилении центробежных стремлений в Германии. В середине января, по поручению Аденауэра, Дортен установил контакт с официальными французскими кругами. В Трире связь с французским районным делегатом [141] была установлена через прелата Кааса. Сепаратист Клостерман, занимавший пост обер-бургомистра Кобленца, осуществлял тесный контакт с командующим американскими оккупационными войсками генералом Першингом.
141
Руководитель районной французской оккупационной администрации.
На первом этапе связь сепаратистов с иностранными оккупантами носила информационный характер. Представители иностранных империалистических держав получали от сепаратистов сведения, касающиеся внутреннего положения страны, и, в свою очередь, информировали их об отношении своих правительств к проектам создания Рейнской республики.
До обострения разногласий по рейнскому вопросу между странами-победительницами (начало февраля 1919 года) отношение представителей различных оккупирующих государств к сепаратистам было в принципе одинаково благожелательным. Однако в феврале 1919 года обстановка изменилась.
С исчезновением непосредственной угрозы "большевизации" Германии точка зрения США и Англии на будущий мирный договор с Германией стала все больше расходиться с французской. Изменение обстановки особенно ярко сказалось на позиции американских правящих кругов. Среди финансовых заправил США начался серьезный рост "прогерманских" настроений. Для американских монополий Германия, перестав быть конкурентом и "носителем революционной заразы", становилась "интересным" объектом капиталовложений и емким рынком сбыта. Началась соответствующая обработка общественного мнения. Тон американской печати по отношению к Германии резко изменился. Республиканская оппозиция, подхватив лозунг "мягкого отношения" к Германии, усилила атаки на внешнеполитический курс Вильсона. 1 марта лидер республиканской оппозиции сенатор Нокс выступил с исключительно резкой критикой Вильсона за тяжесть требований, предъявленных Германии. За ним выступили и другие сенаторы.
Учитывая изменение ситуации, Вильсон и Хауз переменили фронт, отказав в поддержке французским проектам расчленения Германии.
Первым показателем изменения позиции США и, тем более, Англии (выше уже говорилось, что английские империалисты шли на поддержку французских проектов только под давлении обстоятельств) явилось обострение разногласий, выявившееся в ходе переговоров о продлении перемирия с Германией, истекавшего 17 февраля 1919 года. Каждая из двух предыдущих конференций по продлению перемирия приносила Франции новые успехи за счет Германии. Стремясь продлить эту приятную традицию, представители французского империализма Тардье и Лушер потребовали дальнейшего ухудшения условий перемирия и, в частности, оккупации центра Рурской области — Эссена [142] . Но, неожиданно для представителей Франции, это требование было решительно отвергнуто как американским, так и английским представителями. Более того, вопреки желанию французских правящих кругов перемирие было продлено на неопределенный срок. Тем самым Франция была лишена возможности при каждом новом продлении перемирия выставлять все новые требования [143] .
142
А. Тардье. Мир. М., 1943, стр, 115–116.
143
Н. Kraus und G. Rodigег. Urkunden zum Friedensvertrage von Versailles, V. 28, Juni 1919, Erster Teil. Berlin, 1920—21, S. 97.