Версаль и рейнские сепаратисты
Шрифт:
В самом конце февраля сепаратистское движение получило новый толчок и во всех остальных районах Рейнской области. Как и ранее, этим толчком послужил страх буржуазии перед вновь наметившимся подъемом революционного движения. Вопреки воле шейдемановцев, в Рейнско-Вестфальском промышленном районе была объявлена всеобщая забастовка. Отсюда забастовочное движение перенеслось в Среднюю и Южную Германию. В начале марта к этому движению присоединились и берлинские рабочие, несколько оправившиеся после поражения в январских боях. 3 марта Коммунистическая партия Германии призвала берлинских трудящихся к всеобщей забастовке. В этот же день на пленуме берлинского совета было принято решение объявить забастовку под следующими лозунгами: признание советов, освобождение политических заключенных, вооружение рабочих, роспуск белогвардейских
Правительство Шейдемана — Эберта ввело в Берлине чрезвычайное положение. В столицу были направлены белогвардейские части генерала Лютвица, спровоцировавшие кровавые столкновения на улицах. Обстановка вновь стала весьма напряженной.
Однако нельзя сказать, что февральско-мартовские события полностью возродили симпатии всей буржуазии, особенно в центре Германии, к сепаратистскому проекту создания Рейнской республики. Первое поражение революционных рабочих в январских боях 1919 года показало буржуазии известную слабость революции, а кровавая расправа, учиненная Носке над революционными рабочими и вождями немецкого пролетариата, убедила ее в полной "благонадежности" правых социал-демократов. Кроме того, к февралю-марту по всей Германии сформировались довольно крупные чисто буржуазные контрреволюционные силы в виде добровольческих корпусов и бригад, отрядов "гражданской обороны" и т. д.
Но определенная часть буржуазии, особенно на рейнском левобережье, вновь обратилась к проектам сепаратистов. Характеризуя настроения, охватившие эти круги в конце февраля — начале марта 1919 года, Брюггеман писал:
"Между тем в Берлине и в других местах возникли новые беспорядки, носившие действительно очень неутешительный характер. На Рейне вновь раздался боевой клич: "Прочь от большевизма! Прочь от большевизма путем создания Рейнской республики!"" [129] .
129
Bruggemann. Rheinische Republik, S. 61–62.
В этих условиях сепаратисты снова активизировались. При этом значительно возросла роль Дортена, как сторонника немедленного провозглашения Рейнской республики.
К концу февраля 1919 года благодаря поддержке католической церкви и местных организаций партии центра Дортен имел на руках письменные полномочия от общин Виргес, Дернбах, Зирсхан, Рансбах. Нидерланштейн, городов Камберг, Монтабаур и организаций партии центра в Хадамар и избирательном округе Висбаден — Рейнгау — Унтертаунус [130] . В феврале он стал первым председателем рейн-гессенского "Комитета борьбы за рейнскую свободу". Стремление выдвинуться на первый план и недовольство медлительностью руководителя рейнского сепаратистского движения Аденауэра заставили Дортена 27 февраля 1919 года созвать в Висбадене заседание руководимого им комитета. На этом заседании было принято решение потребовать от кёльнокого парламентского комитета до 4 марта 1919 года предпринять решительные шаги по осуществлению проекта провозглашения Рейнской республики. На следующий день, 28 февраля, Дортен направил Аденауэру послание следующего содержания:
130
Hochverrat des Zentrums am Rhein, S. 42.
"Дальнейшая оттяжка создания Западногерманской республики противоречит интересам Нассау и Рейн — Гессена. От нас ждут действия. Поэтому мы ожидаем до 4 марта 1919 года недвусмысленного заявления кёльнского комитета. В противном случае мы сами приступим к действию" [131] .
Послание было подписано всеми членами рабочего комитета, в том числе видными промышленниками: советником юстиции Эккерманом, тайным горным советником профессором Лепла, владельцем шахты фон Маресом, директором Радермахером и другими лицами.
131
Hochverrat des Zentrums am Rhein, S. 57 (фотокопия письма).
В тот же день Дортен послал Аденауэру еще и личное письмо, в котором, ссылаясь на послание висбаденского комитета, предлагал назначить встречу на 4 марта с целью выяснить вопрос о Рейнской республике [132] .
Через несколько дней, 10 марта,
132
Ibid., S. 26.
Итоги собрания в "Казиногезельшафт" и, в особенности, решительный тон принятой там резолюции вызвали ликование у сепаратистов во всей Рейнской области. В ряде городов в тот же день состоялись совещания и конференции. Инициаторами, как правило, были руководители местных организаций партии центра, но в ряде случаев в них, как и в Кёльне, принимали участие видные члены демократической партии.
Откликаясь на совещание в "Казиногезельшафт", боннская газета "Рейнише фольксштимме" от имени "трех четвертей населения Рейнской области" требовала послать к представителям Антанты специальное посольство.
"Антанта должна взять рейнскую страну под свое покровительство. Прочь от большевистской Германии — это меньшее зло… Прочь от большевизма — это означает одновременно прочь от Германии! Прочь от Германии, пока не поздно!" [133] .
Активизация сепаратистов в связи с собранием в "Казиногезельшафт", а также ставшие впервые известными данные о связях сепаратистов с французами вызвали огромное возбуждение среди населения.
133
"Rheinische Volkstimme", 10 Marz 1919.
По всей Рейнской области начало шириться патриотическое движение. С каждым днем оно приобретало все более ярко выраженный антикапиталистический характер. Поддержка буржуазией сепаратизма привела к тому, что в сознании масс защита национального единства страны стала неразрывно связываться с борьбой против сил контрреволюции. Это придало антисепаратистскому движению еще большую силу и целеустремленность. В авангарде антисепаратистских сил шли формировавшиеся в это время на левобережье Рейна организации Коммунистической партии Германии и низовые, пролетарские организации независимой социал-демократической партии.
Напуганные патриотическим движением и опасаясь того, что руководство им полностью перейдет в руки революционных элементов, правые социал-демократы и значительная часть членов буржуазных партий всячески открещиваются от сепаратизма. Они стремились теперь взять в свои руки руководство народным движением, изобразить себя самыми искренними, самыми усердными врагами антинациональных стремлений.
Первыми в тогу антисепаратизма задрапировались шейдемановцы. За ними последовали лидеры демократической партии. Поскольку многие деятели этой партии были тесно связаны с сепаратистским движением, ее руководство было вынуждено принять ряд организационных мер. 11 марта расширенное правление демократической партии Рейнской области осудило поведение членов партии — участников комитета по подготовке народного опроса, а также точку зрения своего органа "Кёльнер тагеблат" [134] . После этого подали в отставку председатель комитета по проведению опроса, член демократической партии профессор Штир-Сомло, а также видный деятель Нассау-Рейн-Гессенского комитета советник юстиции д-р Фульд. Члены демократической партии сняли свои подписи под резолюцией, принятой 10 марта в "Казиногезельшафт". В комитете по проведению опроса, видимо в качестве наблюдателя, остался лишь один "демократ" — советник коммерции Анн, издатель "Кёльнер тагеблат" [135] .
134
Bruggemann. Rheinische Republik, S. 69–70.
135
2 Ibid.