Вершина Столетова
Шрифт:
— Дальше. В Ключевское.
Заезжать в Березовку особенной нужды не было. Гаранин с Андриановым настояли на своем. Тузова отстранили. Что ж! Только пусть они не думают, что этот паренек со школьной скамьи уже и готовый председатель. Нет, его еще долго надо за ручку вести. И раз уж они такие ретивые, пусть сами этим и занимаются, наставляют на путь истинный. В Новую Березовку Виктор Давыдович заглядывать время от времени, конечно, будет, но уже не так часто, как раньше.
С пригорка показалось Ключевское.
Любил Виктор Давыдович бывать в ключевском
Татьяны Васильевны в правлении не оказалось. В ее кабинете сидели Иван Костин и Николай Илларионович. Виктору Давыдовичу приходилось слышать, что Костин частенько наезжает в Ключевское учиться у Татьяны Васильевны ведению хозяйства. Видимо, сегодня был один из таких визитов.
— Зря брыкаетесь, молодой человек, — говорил Николай Илларионович, по-хозяйски развалившись в председательском кресло. — Опыт, практика — это такие вещи, которые нельзя вычитать ни из одной, даже самой умной, самой наиновейшей книжки… Вы так рассудили: хозяин я молодой, неумелый — дай подучусь у более знающего; что же касается агрономии, этому учиться мне уже нечего: я все знаю, меня всему научили. Глубокое заблуждение: теоретически-то вы агроном, а практически — практически все тот же самый колхозник, каким и попали в свою школу…
Вычистив из мундштука остатки докуренной сигареты и уже обращаясь к Виктору Давыдовичу, Крутинский пояснил:
— Считает, видишь ли, что агротехника, которую мы применяли на поливных землях, была неправильной.
— Да, считаю, — подтвердил Костин.
Новый березовский председатель был так молод, что Виктор Давыдович и до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что этому коренастому, светловолосому мальчишке с озорноватыми карими глазами доверено вести сложное, а к тому же и запущенное артельное хозяйство.
— Что ж, может быть, — тонко улыбнувшись, сказал Виктор Давыдович. — Однако я пока что не нахожу почвы для серьезного разговора на эту тему. Голословное заявление, как вы и сами понимаете, — он повернулся к Костину, — еще не доказательство. Ведь наше дело не алгебра, где теоремы доказываются с помощью одних логических построений. У нас всякие вещи требуют обязательного практического доказательства.
— Именно практического, — повторил Николай Илларионович. — Теоретизировать — самое легкое.
— Поживем — увидим.
— Увидим, — не сдаваясь, с некоторой угрозой в голосе ответил Костин.
Узнав, по какому делу Виктор Давыдович приехал в Ключевское, Крутинский с готовностью вызвался проводив его на поля колхоза. Татьяна Васильевна была на фермах, и ее решили не дожидаться.
Из правления вышли все вместе. Костин свернул в переулок, к фермам, Виктор Давыдович с Крутинским пошли в поля.
Слева по взгорью темнела широкая полоса чистого пара, с правой стороны дороги поля были сплошь зелеными. Была пора, когда посеянное уже взошло, но до спелости еще далеко. Правда, кое-где на возвышенных местах озимые хлеба уже тронула желтизна, но это не была желтизна созревания, это преждевременно блекли обожженные солнцем, еще не набравшие силу растения.
Всходы на поливных участках, как и следовало ожидать, ничем не отличались от соседних. Виктор Давыдович хотел лишь самолично убедиться в этом, чтобы потом, осенью, можно было сравнить урожайность.
— Надо отдать должное, — сказал Николай Илларионович, — обработали трактористы этот участок старательно, и это, конечно, может дать некоторый эффект. Однако в орошении дело решает не столь обработка, сколь вода. Начнутся поливы, и все пойдет насмарку. Понимающих людей мало — в одном месте не дольют, в другом перельют сверх всякой меры… А вон то поле, за оврагом… да, да, на котором сейчас прополка идет… Так вот, с ним вообще просчет вышел: бригадир его в поливное зачислил, а вода туда, оказывается, идти не хочет. Смех и горе!
Чрезмерная словоохотливость Николая Илларионовича всегда несколько утомляла, но сегодня Виктор Давыдович слушал его с интересом.
— И тем не менее, однако ж, как-то недавно слышу от Татьяны Васильевны: а что, Николай Илларионович, вдруг выйдет дело с поливным полем? Какой просчет для колхоза тогда окажется из-за того, что мало под полив пустили?.. Чуете, чем это пахнет?
Последние слова Крутинского не на шутку встревожили Виктора Давыдовича. Если Татьяна Васильевна начнет так рассуждать в одном да в другом, ни к чему хорошему это не приведет.
По возвращении в Ключевское он долго, обстоятельно разговаривал с Татьяной Васильевной. Она не спорила, ни в чем не возражала. Но Виктор Давыдович достаточно хорошо знал Орешину, чтобы по отдельным ответам ее, может быть, по самому тону разговора понять, что это не так, что в чем-то убеждения Татьяны Васильевны действительно остались прежними, а в чем-то она поет с чужого голоса.
На этот раз поездка в Ключевское только расстроила Виктора Давыдовича.
Трактор Жени стоял на узенькой полоске перелога, неправильными зигзагами тянувшегося вдоль Песчаных оврагов. Это был последний заезд, к вечеру машина должна была стать на ремонт.
Никаких поломок в тракторе Андрей не нашел. Просто ему требовался тот самый ремонт, на который его не успели поставить. Если груздевский и поздняковский тракторы были сравнительно новыми, то этот «колесник», как называли теперь трактористы колесные машины довоенного выпуска, уже давно отработал свой срок и не терпел промедления с заменой износившихся частей.
С бригадного стана, разбитого в одной из овражных вершин, подошел Гаранин.
— Давно все хочу спросить тебя, Андрей, про восьмую машину. Это ведь ей, помнится, на зимнем ремонте поршневую группу менять не стали?