Весь этот джакч.Дилогия
Шрифт:
Но ждать почти не пришлось. И даже Дину с Зее едва успели занять свои позиции: Зее перед дверью на одном колене, низко наклонившись вперёд, и Дину за спиной – делает вид, что душит её за шею; и третьеклашки не очень уверенно заголосили: «Ой, не надо, ой, не надо!..» – когда заскрипел ворот, и дверь, подёргавшись, начала отъезжать.
Она отъехала ровно настолько, чтобы человек мог протиснуться боком. Лимон глубоко вдохнул и задержал дыхание.
Сначала вдвинулась кастрюля с кашей, потом шляпа. Потом вошедший
Лимон отцепился от стяжки и, напрягши пресс, рухнул вниз, точно на шляпу. Раздался сухой хруст, потом – грохот отлетевшей кастрюли. Тёплая волна ударила Лимона в лицо, он едва успел зажмуриться. Вскочил. Дину уже отволакивал обмякшее тело в тень.
– Тихо! – скомандовала Зее, и третьеклашки тут же замолчали.
Лимон снимал с лица налипшую кашу. А ведь могла быть горячая, подумал он мельком. Дину обшаривал убитого.
– Нож, – сказал он. – И пистолет. Кому что?
– Нож, – сказала Зее.
– Ты как стреляешь? – спросил Лимон.
– Нормально. Правда, пока только по мишеням… – Дину выпрямился. – А что?
– У меня ещё руки не совсем свои, – сказал Лимон. – Так что пистолет тебе.
– Хорошо, – сказал Дину равнодушно.
Лимону не понравилось это равнодушие, но он промолчал. Подошёл к трупу. Постоял над ним. Это был незнакомый парнишка примерно его лет. Ну и всё, подумал Лимон.
Никаких чувств и ощущений не было. Просто усталость. Уже привычная.
– Кто-то идёт, – сказала Зее.
– Работаем, – сказал Лимон. – Дину, стрелять в крайнем случае, помнишь?
– Угу, – сказал Дину.
Зее метнулась к воротам, взяла конец верёвки – точнее, косицы, сплетённой из той непромокаемой накидки, – села в намеченном месте в той же позе: на колене, руками в пол, низко опустив голову – чтобы не было видно светлого пятна лица. С другой стороны от щели, взявшись за другой конец верёвки, сел Лимон. Дину отошёл на несколько шагов, встал спиной к воротам, левую руку заложил за спину, правую вытянул – то ли целясь в кого-то, то ли просто показывая.
Третьеклашки уже без команды заныли: «Ой, не надо!..»
Резко стало темно. Светлый прямоугольник на полу почти полностью заняла тень. Потом Лимон увидел ноги. Здоровенные ноги в резиновых сапогах с обрезанными голенищами.
– Что вы тут…
Ноги переступили и продвинулись чуть вперёд.
– Да что за джакч!
– Ха! – сказал Лимон; выждал полсекунды и рванул верёвку на себя и чуть вверх.
Получилось! Они с Зее дёрнули почти одновременно, и обладатель огромных резиновых сапог опрокинулся назад, звучно приложившись затылком. Лимон тут же подскочил к нему и дубинкой изо всех сил вмазал в район солнечного сплетения. Зее уже тянула за одну ногу, Лимон вцепился в другую – поволокли!
Тяжёлый, гад…
Но на три шага оттащить удалось.
– Руки вяжи!
Вдвоём
– Кляп!
Зее всё помнила чётко.
Лимон рывком раздвинул челюсти пленника, и Зее воткнула в рот – поглубже, поглубже! – свёрнутую тряпку.
– Ноги.
Уже спокойнее связали лодыжки. И, наконец, пропустили отдельную верёвку между путами и почти притянули лодыжки к запястьям – хоть сейчас на картинку в «Спутник разведчика». Мешал только толстый живот.
– Не порвёт? – тревожно спросила Зее.
– Не знаю, – сказал Лимон. – Но верёвка уже всё.
– Вижу…
– Дину, что снаружи?
– Пока тихо.
– Зее, нож держи наготове…
Он ощупал огромное и почему-то очень горячее тело. Ещё один пистолет и ещё один нож, на этот раз вообще какой-то кривой жабокол размером чуть поменьше кавалерийской сабли. И ещё ножичек, складной… Всё? А, нет, запасной магазин – отлично.
Вот теперь можно и присмотреться – кто таков?
– Я его помню, – сказала Зее. – Он нас вчера сгружал. Кажется, его то ли Хряком звали, то ли Кабаном…
По лицу нельзя было сказать, сколько толстяку лет. И по рукам тоже. Пухлые, обветренные, грязные. Ну и ладно. Не интересно.
– Ну что? – сказал Лимон. – Третьего не ждём?
– А этого?
– Пусть пока валяется…
И тут Лимону показалось, что глаза толстяка моргнули. То есть чуть-чуть приоткрыл их и тут же зажмурил, но зажмурил крепче, чем было.
– Эй, Кабан, – сказал он и пнул толстяка в бок. – Очнулся?
Тот сделал вид, что не слышит. Лимон со щелчком раскрыл складной нож. Толстяк распахнул глаза и замотал головой. И даже замычал через нос.
– Очнулся, – сам себе покивал Лимон. – Много вас там ещё? – он кивнул в сторону щели. – Один, два? Три, пять, двадцать?
Толстяк таращился.
Лимон присел на корточки. Поднёс нож к кончику носа толстяка.
– Слушай меня, ты. Рабовладелец. Сейчас я буду медленно называть цифры. Сколько ваших там ещё осталось. Когда надо будет, ты моргнёшь. Если моргнёшь неправильно – а я по глазам пойму, что ты врёшь, – я для начала отрежу тебе нос. Понял? Моргни. А теперь поехали. Один? Два? Три?
Толстяк судорожно сжал веки.
– Ну, молодец. Пока живи…
– Кто-то идёт, – сказал Дину.
Лимон вскочил. Передёрнул затвор пистолета. Какая-то не наша модель… Предохранитель был автоматический, как у «герцога» – срабатывал при обхвате рукояти. А вот как вынимается магазин?.. ладно, разберёмся после.
Лимон молча показал Дину и Зее, где им стоять, сам присел, прикрыл лицо локтем. В первую секунду не увидит, а потом – плевать. Дину распластался по стене, в руке – дубинка. Зее присела за спиной Лимона.