Весь этот джакч.Дилогия
Шрифт:
Потом приехала машина с Эдоном. Она была пустая и в неё стали грузиться пленники. Эдону Брюан сказал. Но среди пленников был один раненый в обе ноги и, Поля посадили к нам в «Неустрашимый». «Неустрашимый» – это наш броневик с пулемётом мы его сами сделали. И господин Рашку, которого тоже убили. Последними пришли командир, Зее Фахт и Шиху Ремис, они там всё подожгли сказали шесть машин награбленного и ещё в гараже.
Мы с Леем так и не учавстсвовали в схватке. Прикрывали тыл. Это тоже почётно но, не так достойно. А наши бойцы герои я так счетаю.
И все мы поехали обратно.
Мы
Пока мы спали Поль и Эдон лечили раненых. Он сказал что, всё нормально только у Ин-Пи, всех остальных нужно, или, оперировать в настоящем госпитале, или, готовить шаманское зелье, так он сам сказал, а он не знает справится ли Эдон. А главное когда деревенские напали, они бросили гранату в лабораторию потому, что там был господин Рашку и стрелял. Мы с Леем сказали что, любую помощь от нас. Тогда, он сказал что, нужно съездить в город в госпиталь и привезти целое, он покажет что. Мы пошли в лабораторию. Там всё было перебитое, потому что из стекла. Он показал какая нужна центрифуга и какие пробирки. Мы сказали что, да, разбудили Маркиза и Шило и поехали. Мы съездили в госпиталь взяли что, надо и, вернулись. Уже начались похороны. Командир спросил где мы были и почему без приказа, я сказал что, пожалел его будить. Он сказал что бы мы больше так небыло. У нас не банда. Я сказал есть, командир. И мы занялись похоронами, а Поль и Эдон тутже ушли на полчаса, потом Поль вернулся. Среди убитых действительно была его старшая дочь Сами. Поль стоял как совершенно бесчувственный. Такой же был отец когда, умерли от лихорадки, мои сёстры ещё маленькие. Мама страшно плакала а он нет и, ничего не говорил совсем. А потом снова стал как обычно, только другой.
После этих похорон мы сложили дрова целую поленницу, на верёвках затащили наверх обезьяну и, рядом положили шестипалого. Всё облили соляркой и Поль поджог факелом. И сказал что то не понятное, я стоял рядом не понял.
А потом пришол Эдон и сказал что, ничего не получилось. Что Поль сам только что восстановился и поэтому внутри у него всё истощённое. Я понял что, кровь. Что они из крови Поля что-то хотели сделать. Потому что Поль поправлялся от таких ран которые, вообразить человеку нельзя.
Потом Поль надолго задумался и ушол. Я думал он ушол чтобы, никого не видеть а, он на самом деле ходил к раненным. Потом он вернулся и сказал командиру чтобы, съездить тут недалеко, а тем временем ращистить площадку перед домом.
Мы поехали на мотоцикле господина Рашку потому, что дорога не настоящая и машина не пройдёт.
Мотоцикл водит хорошо Маркиз он и сел за руль. Я за ним а, Поль в коляску с собакой. Это старый армейский мотоцикл «Барсук» он, жрёт любое горючее и, едет где хочет. Только медленно как трактор. Говорят что, после войны на них фермеры пахали землю. Ни чего странного. У него
Мы долго ехали вдоль берега озера до причала километра три и потом от берега через бугры. Это где старый причал немного подальше. Там такое место что, людей мало ходит. Просто там нечего делать. Мокрый лес ходить трудно и противно. Есть змеи. Нет ни ягод ни грибов ни зверья. Раньше такие леса называли ведьмиными. Это когда верили в ведьм. Потом перестали.
А перед поездкой Поль долго разговаривал с командиром. Наверное пол часа.
Сейчас он показывал куда, ехать. Мы нашли нужную лощину. Она нас привила на странную поляну. Вокруг был хилый полу мёртвый лес. Потому что, казалось холоднее чем, обычно и, везде. Поль сказал остановиться и остановились. Маркиз не стал глушить мотор он сказал ему так спокойнее. Мне Поль сказал за ним не ходить а, сам пошёл. Медленно и как бы что то ища. Потом он остановился немного дальше от нас. И тут получилось что то чего, я не понял.
Потому, что перед Полем как будто раздвинули занавес как в театре. И я увидел большой чёрный треугольник высотой в дом и шириной примерно тоже. А потом мне показалось это был не треугольник а, конус, как шатёр горцев, но у них шатры цветные а, этот был совсем чёрный. И я вспомнил страшилки про чёрный шатёр в который, нельзя войти. Ты к нему идёшь идёшь идёшь а, он к себе не подпускает. И путешественник изнемогает и падает и, тогда шатёр его пожирает. Не знаю правда это или, нет. Но вот сейчас я сам увидел как, Поль подошёл. И он знал где, его искать. И может быть он смог бы в него войти. Командир потом сказал что, Поль мог перенести этот шатёр перед домом и в нём вылечить раненных.
Но тут вспыхнула вспышка такая же как, у карабина командира. Который раньше был у шестипалого. Вспышка была от дерева к Полю. Очень сильная. Мы стали стрелять в дерево но, там никого не оказалось. А Поля разорвало на части. Мы нашли только целую руку и часть головы и всё. Очень сильный был взрыв. И чёрный шатёр сразу исчез. А на том дереве мы нашли второй такой же карабин привязанный. Горцы ставят такие самострелы на горных тропах. Только там старые ружья или даже арбалеты. И тонкие верёвки. А здесь верёвки не было а, какой то приборчик с линзами. Я его сразу снял.
Мы сложили что, осталось от Поля, в мою куртку. И поехали на зад.
Да, и собака пропала. Она была недалеко от Поля когда, это случилось. А от взрыва мы не сразу начали видеть. Мы её звали и искали. Но пришлось ехать одним.
Вот так плохо закончился день который, начинался очень хорошо.
Конец сочинения 11.
Глава двадцать третья
– Мы тут посовещались…
Лимон открыл глаза. Вернее, постарался открыть глаза. Веки будто слиплись, пришлось их тереть и приподнимать пальцами. Ещё немного, мрачно подумал он, и будут меня звать Лысаком… как там у Верблибена: «младые девы, вздымающие веки Столь старому отродью, что даже борода его… брада его…» Забыл.
Это была Элера. Младая дева. За ней толпились братья, числом два: Эдон с Брюаном, с сумкой чрез плечо. Смеркались сумерки…
– Да, – сказал Лимон. – Вы говорите, я, если не пойму, переспрошу.