Весь этот джакч.Дилогия
Шрифт:
Ну, мы и почеломкались. Не так, как тогда, на диване, а как-то… официально, что ли.
– Ты вернёшься? – сказала Лайта.
– Если опять на ровенов не нарвусь, – сказал я.
Когда она ушла, Рыба незаметно сунула мне увесистый цилиндрик – долю от нынешней прибыли.
– Зря не трать, но и не прибедняйся там, – сказала она. – Ну, заказывать тебе ничего не буду, всё равно чего надо не купишь. Деньги все вместе не держи. Подели хотя бы пополам. Гэри будет тебя выпивкой соблазнять – откажись, врачи-де не велят… Береги себя, а то как мы без нырялы-пугалы? Паука
– Есть доброволец, – вспомнил я.
Ну, потолковали мы о делах, а тут и третий звонок. Я уже стою в тамбуре, как вдруг эта кровавая, жестокая, бесчеловечная гадина Нолу Мирош говорит:
– Ой, самое-то главное я забыла! Поль тебе привет передаёт!
– Кто-о?
– Ну, охотник наш. Он пришёл в себя. Поль – это сокращённо, а полностью будет – Польгнедыхагробиолог… Такие имена дают только в долине Зартак… Или давали…
Прочие слова заглушил гудок, и проводник втянул меня внутрь вагона.
Вот негодяйка! Самое главное на последний момент приберегла!
А самое интересное в санатории пройдёт без меня…
…О своей поездке много распространяться не буду, потому что она прямого отношения к делу не имеет. Чтобы действительно не получилась кидонская бесконечная сказка. А то мог бы для полного счастья ещё и легенду о проклятии Трёх Всадников изложить, а она сама по себе целый роман!
Лежал я на полке и глядел в окно. Скверно мне было и от того, что видел за окном, и от того, что вообще покинул родные места. Я-то надеялся, что на сердце будет сплошная радость, да не сбылось…
Через два дня вышел на столичном вокзале. Хороший вокзал, только знаменитый купол до сих пор не восстановили.
Обошёл вокруг такого же знаменитого Розового танка на постаменте. Во время революции Отцов бойцы танковой дивизии решили примкнуть к восставшим. И в знак того, что терять им уже нечего, перед атакой выкрасили машины в розовый цвет…
Так в учебнике написано. А говорят разное. Ну, вы же знаете наш народ. Нет такой высокой идеи, которую он не смог бы изложить в простой, оригинальной, но очень скабрезной форме.
Походил я, на небоскрёбы попялился, чтобы всякий здешний житель понимал – деревенщина тёмная приехала с хутора Пустые Черепушки… А ещё пилотскую куртку напялил!
Столица огромная. Не раз я свою бегучую коляску помянул.
Там, в столице, приключений мне хватило. Уладил дела с медалью, пошёл искать университет, спросил у какого-то шкета – он меня и повёл. И привел в заводские развалины к своей банде. А ведь Князь рассказывал и предупреждал! Не зря их в кадетке пускали в увольнение только впятером и с дубинками!
Так бы мне и лежать голому и мёртвому, но главарю, моему ровеснику, приспичило подраться один на один. Вот тут мне наука фельдфебеля Айго и пригодилась…
Короче, свои же его потом и добили. Как у полосатых волков заведено. И главным стал я. У малолеток демократия – проголосовали единогласно.
Дней пять я с ними по городу разбойничал. Куртка нараспашку, «герцог» за поясом – красота! И даже обратный поезд пропустил. Потому что в
А «герцога» я на прощание в реку выбросил с моста. Чтобы вернуться сюда когда-нибудь… И… выбросил, и всё. Почему, не знаю.
Что ещё интересного было? Одна встреча.
Я, пока ехал, представлял, что медаль мне будут вручать в каком-нибудь бело-золотом зале, под оркестр и с цветами… Ага! С цветами!
Оказалось, что за медалью «Верный сын» надо стоять в очереди, словно за парой трусов по талону. Выдавали их – не трусы, а медали – в телецентре, на первом этаже. Железная дверь, в неё окошко, за окошком толстая тётка в очках. Отстоял, подошёл к окошку, расписался, получил коробочку – следующий!
И познакомился я в этой очереди с одним парнем. Звали его Ники Шорах, и был он с Побережья. Вот уж кому медаль досталась за дело. Правда и была она поважнее моей – вторая степень. И статья про него в газетке была вполне толковая, и всё в ней было понятно, кроме некоторых подробностей…
Отец у Ники – водитель-дальнобойщик, а сын иногда его подменял, хоть оно и не положено по закону. Но это же Побережье…
Как-то раз решил он сократить дорогу и поехать по старому приморскому шоссе – машина надёжная, проедет. Ехал, ехал – и вдруг увидел далеко в море светлое пятно. Как и любой местный парень, он понял, что это Белая Субмарина. И что она собирается высадить десант, только поближе подойти не может, потому что мелко.
Доехать до жилья, чтобы предупредить, Ники уже не успевал, даже если бы отцепил фуру со свиными тушами. Так он что сделал? Да облил грузовик бензином и поджёг. Хватило бы и одних покрышек, но снимать колёса было уже некогда. А столб чёрного дыма для Берегового Патруля всегда сигнал тревоги. Патруль успел вовремя…
Именно так статья и озаглавлена. А вот некоторые утаённые подробности.
Сам Ники далеко убегать не стал, поднялся на какой-то бугорок, залёг, смотрит и ждёт, когда приедут артиллеристы и бронетранспортёры с патрулём.
Но вместо батарей и бэтээров прикатили две ярко-жёлтые машины с параболическими антеннами. В кинохронике такие ездят по большим городам и пеленгуют вражеских радистов. Что бы им тут делать?
Дальше начались чудеса.
Проклятые архи идут к берегу на своих длинных десантных лодках, видят на берегу цель, но огонь почему-то не открывают. Мало того! Бросают в море карабины и прочее вооружение! Поднимают руки! А когда на берег выкинутся, встают на колени и так ползут! Плачут! Сапоги целуют подоспевшим на двух грузовиках гвардейцам! А те только успевают вязать боевую элиту Островной Империи. И сами какие-то странные: глаза остекленелые, и движутся – ну, как в тяжёлом похмелье. После трёхдневного запоя. Даже падают. Но движутся…