Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Что это за план Гамма? — прошептала Лизбет.
— Мы сходим с подготовленного маршрута побега, — сказал Бумур. Он уставился на переднюю стенку их коробки. Уход с намеченного маршрута… это означало, что они будут полностью зависеть от способности водителя Киборга… а какие бы оставшиеся ячейки подпольного Центра были еще доступны. Конечно, с любой из этих ячеек можно было бы найти компромисс. Обычно крепкая натура Бумура начала испытывать странные наплывы страха.
— Водитель! — позвал Гарви.
— Молчать! — рявкнул водитель.
— Придерживайтесь намеченного плана, — сказал Гарви, — У них там приготовлены медицинские условия, если моя жена… — Безопасность вашей жены — не превалирующий фактор, — сказал водитель, — Элементы вдоль подготовленного маршрута не должны быть раскрыты. Не отвлекайте меня вашими протестами. Выполняется план Гамма.
— Выбирает, что легче, — сказал Бумур, когда Гарви сорвался вперед, опираясь рукой о скамейку, — Что вы можете сделать, Дюран?
Гарви опустился снова на скамейку, поискал и нашел руку Лизбет. Она схватила ее, просигналила:
— Подожди. Разве ты не читаешь мысли врачей? Они тоже испуганы… и обеспокоены.
— Я беспокоюсь за тебя, — просигналил Гарви.
Итак ее безопасность — а предположительно и наша — не являются превалирующей задачей. Какую же программу выполняет наш компьютер во плоти?
Глава 14
Только Нурс из Туеров занимал трон в шаре обзора, внимание его было занято лучами, мигающими огнями и приборами, каскадом световых данных, которые сообщали о делах народа. Передатчик новостей сказал ему, что на улице в этом полушарии ночь — темнота протянулась по земле от Ситака да мегаполиса Ново-Скотия. Он увидел физическую темноту как знак устрашающих событий и хотел, чтобы быстрее вернулись Шруилл и Калапина.
На экране появился визуальный доклад. Нурс повернулся, чтобы просмотреть его, и увидел появляющееся там лицо Олгуда. Босс Безопасности поклонился Нурсу.
— Что это? — спросил Нурс.
— Восточный пропускной пункт Ситака сообщает, что проследовал транспорт со странным грузом контейнеров, Нурс. Турбины его заглушали звуки, которые мы расшифровали. Скрытые звуки включали дыхание — пять человек, спрятанных в грузе. Голоса выкрикивали из транспорта, когда он двинулся в путь. Действуя по вашим указаниям, мы пометили транспорт и сейчас держим его под наблюдением. Каковы ваши приказания?
«Начинается, — подумал Нурс, — когда я здесь один». Нурс посмотрел на приборы, покрывающие пропускной пункт Востока Ситака. На экране транспорт был движущейся зеленой точкой. Он прочитал бинары банка сведений, описывающие инцидент, сравнил их с общим планом мотивационного анализа. Аналогии вероятности, которые он получил, наполнили его чувством обреченности.
— Голоса были идентифицированы, Нурс, — сказал Олгуд, — оттиски голосов были… — Свенгаард и Лизбет Дюран, — сказал Нурс.
— Там, где она, поблизости должен быть и муж, — сказал Олгуд.
Логически малые объяснения Олгуда стали раздражать Нурса. Он сдерживал эмоции, пока замечал, что человек забывает использовать имя оптимена, обращаясь к нему. Это был малый знак, но значительный, особенно, когда Олгуд, казалось, не замечал своей ошибки.
— Что представляют еще двое неидентифицированных, — сказал Нурс.
— Мы можем сделать догадку по образованию… Нурс. Нурс взглянул на аналогии вероятности, сказал:
— Двое из наших фармацевтов.
— Одним, может быть, был Поттер, Нурс.
Нурс покачал головой:
— Поттер остается в Ситаке.
— У них может быть переносной чан, Нурс, и этот эмбрион с ними, — сказал Олгуд, — но нам не удалось засечь подходящие механизмы.
— Вы не услышите об использовании механизмов, — сказал Нурс, — или, услышав, не идентифицируете их.
Нурс взглянул на банки данных сканеров — каждый из них ожил — они показывали, что оптимены наблюдают за Шаром обзора. Будь то ночь или день, а каналы слежки перегружены. «Они знают, что я имею в виду, — думал он, — Может быть, они испытывают отвращение, или это еще один интересный аспект насилия?»
— Как можно было предположить, — сказал Олгуд, — мне не удалось понять, что имеет в виду Нурс.
— Необязательно, — сказал Нурс. Он смотрел в лицо на экранг. Оно показалось таким молодым, что Нурс вдруг подумал: «В Централе много кажущихся молодыми, но нет молодости. Даже слуги стерри вписывались в эту общую картину, различимую невооруженным взглядом». Вдруг он почувствовал себя сам, как простой смертный стерри, следя за каждым вторым о признаках старения, надеясь, что при сравнении их собственная внешность будет процветающей.
— Каковы указания Нурса? — спросил Олгуд.
— Выкрик Свенгаарда говорит о том, что он пленник, — сказал Нурс, — Но мы не должны исключать возможность, что это преднамеренный трюк. Он говорил сдержанным усталым голосом.
— Должны ли мы уничтожить транспорт, Нурс?
— Уничтожить… — Нурс вздрогнул, — Нет, пока нет. Держите его под наблюдением. Введите положение о всеобщей готовности. Мы должны узнать, куда они направляются. Каждый их контакт следует взять на заметку и сделать знаки для наблюдения за ними.
— Если они ускользнут от нас, Нурс, можно ли… — Вы отменили соответствующие ферментные предписания?
— Да, Нурс.
— Тогда, они не могут улететь далеко… надолго.
— Как прикажете, Нурс.
— Вы можете идти, — сказал Нурс.
Он долго смотрел на экран после того, как он погас. Уничтожить транспорт? Это было бы окончанием. Он чувствовал, что не хочет, чтобы эта игра кончалась — никогда. Удивительное чувство восторга охватило его.
Сегмент входа в Шар распахнулся перед ним. Вошла Калапина, за ней Шруилл. Они прибыли на лучах, которые доставили их до мест на треугольнике. Все молчали. Казалось, они сдержаны, странно спокойны. Нурс подумал о сдерживаемой буре, когда посмотрел на них — в нем сдерживались и гром, и молния, так чтобы не навредить своим товарищам.