Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Но почему?
— Не будь глупее, чем ты есть, Фейд, — нетерпеливо сказал барон. — Пока Гильдия вне контроля Императора, по-другому быть и не может. Как иначе можно перевозить шпионов, асассинов и прочих?
Рот Фейд-Рауты округлился в беззвучное «о-о-о…».
— В Резиденции, — продолжал Питер, — нами запланирован отвлекающий маневр. В частности, будет совершено покушение на жизнь наследника герцога Атрейдеса — кстати, оно может оказаться и успешным.
— Питер! — взорвался барон. — Ты утверждал…
— Я всегда утверждал, что в любом деле возможны случайности — ответил Питер. — Покушение должно выглядеть правдоподобным
— Ах-ха… но у этого мальчика такое прекрасное юное тело… — пробормотал барон. — Разумеется, потенциально он даже опаснее отца… с этой своей матерью-ведьмой, которая его учит. Проклятая баба! Ах-ха… Впрочем, продолжай, Питер.
— Разумеется, Хават поймет, что при дворе действует наш агент, — сказал Питер. — Очевидно, что прежде всего подозрение пало бы на доктора Юйэ — и он действительно наш агент. Пало бы — но Хават уже провел расследование и достоверно установил, что наш доктор — выпускник Суккской Школы, прошедший имперское кондиционирование, то есть ему по определению без опаски можно доверить жизнь самого Императора… Все слишком верят в имперское кондиционирование, так как предполагается, что предельное кондиционирование нельзя снять, не убив человека. Тем не менее еще в древности некто заметил, что, имея точку опоры, можно сдвинуть планету. И мы нашли такую точку и у доктора!
— Как? — жадно спросил Фейд-Раута. Это и впрямь было удивительно, ибо каждый знал, что обойти имперское кондиционирование невозможно.
— Об этом как-нибудь в другой раз, — оборвал барон. — Продолжай, Питер.
— Итак, Юйэ отпадает, а вместо него мы подставим Хавату другой, весьма интересный объект. Самая дерзость этого объекта — и дерзость такого предположения, — несомненно, обратит на нее внимание Хавата.
— На нее? — переспросил Фейд-Раута.
— Речь идет о самой леди Джессике, — усмехнулся барон.
— Ну разве не ловко, не изысканно? — спросил Питер. — Хават будет разбираться с этой возможностью, и это повлияет на его деятельность в качестве придворного ментата. Возможно, он даже попытается убить ее. — Питер нахмурился и добавил: — Но не думаю, что ему это удастся.
— Тебе бы очень не хотелось, чтобы он ее убил, а? — осведомился барон.
— Не сбивайте меня, — сказал Питер. — Пока Хават будет заниматься своей госпожой, мы еще более отвлечем его внимание: организуем, например, беспорядки в нескольких гарнизонах и прочее в том же духе. Их, разумеется, подавят: герцог должен верить, что держит ситуацию под контролем. И, наконец, когда настанет время, мы подадим сигнал Юйэ и высадимся на Арракисе с нашими основными силами… э-э…
— Ничего, ты можешь рассказать ему все, — кивнул барон.
— И мы будем усилены двумя легионами сардаукаров в мундирах Дома Харконнен!
— Сардаукары?! — выдохнул Фейд-Раута. Он вспомнил все, что знал о наводящих ужас императорских солдатах, беспощадных убийцах, воинах-фанатиках Падишах-Императора…
— Вот видишь, Фейд, как я тебе доверяю, — сказал барон. — Разумеется, другие Великие Дома не должны даже краем уха прослышать об этом. В противном случае Ландсраад может объединиться против Императорского Дома — и начнется хаос.
— Главное тут вот что, — пояснил Питер, — поскольку Император использует Дом Харконнен для грязной работы, мы получаем кое-какие преимущества. Преимущества небезопасные, бесспорно. Но если мы будем использовать их осторожно, Дом Харконнен станет богаче любого другого Дома Империи.
— Ты просто не представляешь, Фейд, о каком богатстве идет речь, — проговорил барон. — Самой твоей безудержной фантазии не хватит, чтобы вообразить такое. Только для начала — постоянные права на директорство в КООАМ.
Фейд-Раута кивнул. Богатство! КООАМ действительно была ключом к богатству. Правящие Дома наживали фантастические состояния, пока их представители входили в Директорат КООАМ. Директорское кресло было очевидным свидетельством политического могущества, и оно переходило от Дома к Дому по мере изменения сил в Ландсрааде. Сам же Ландсраад постоянно находился в борьбе с влиянием Императора и его сторонников.
— Герцог Лето, — сказал Питер, — может попытаться скрыться в окраинных районах Пустыни, среди фрименского отродья. Или попытаться спрятать там свою семью, надеясь, что у фрименов она будет в безопасности. Но этот путь заблокирован одним из агентов Его Величества, Экологом Планеты. Возможно, вы его помните. Его имя Кинес.
— Фейд его помнит, — нетерпеливо сказал барон. — Дальше.
— Вы не очень-то любезны, мой барон, — заметил Питер.
— Я сказал — дальше! — проревел барон.
Питер пожал плечами.
— Если все пойдет так, как мы запланировали, — сказал он, — через один стандартный год или даже раньше Дом Харконнен получит сублен на Арракис. Распоряжаться им будет ваш дядя. А на Арракисе будет править его личный представитель.
— И прибыли возрастут, — кивнул Фейд-Раута.
— Разумеется, — сказал барон и подумал: «Это будет только справедливо. Это мы укротили Арракис. Мы были первыми… не считая фрименских ублюдков, копошащихся на окраинах Пустыни… и прирученных контрабандистов, привязанных к планете почти так же прочно, как и местные рабочие из поселков…»
— И все Великие Дома узнают, что это барон уничтожил Дом Атрейдес, — сказал Питер. — Они узнают.
— Они узнают, — тихо повторил барон.
— И восхитительнее всего, что это узнает и герцог, — сказал Питер. — Он уже знает. Он чувствует западню.
— Это так, он знает, — проговорил барон, и в его голосе прозвучала печальная нотка. — Он не может не знать… и мне жаль его.
Барон вышел из-за глобуса Арракиса. Теперь, когда он покинул тень, было видно, как он огромен и чудовищно жирен. Небольшие выпуклости под складками темных одежд выдавали, что тучное тело барона поддерживали портативные генераторы силового поля на специальной портупее, так что, хотя барон должен был весить не меньше двухсот килограммов, его мышцам приходилось нести всего пятьдесят.
— Я проголодался, — пророкотал барон, отер пухлые губы унизанной перстнями рукой и повернул к Фейд-Рауте заплывшие жиром глаза. — Распорядись, чтобы подавали, Фейд. Поедим на сон грядущий.
Глава 3
Так сказано святой Алией, Девой Ножа: «Преподобная Мать должна сочетать в себе соблазнительность куртизанки с величественной недоступностью девственной богини, поддерживая обе стороны в напряжении, пока она сохраняет силы своей молодости. Ибо когда молодость и красота уйдут, она увидит, что место между названными дарами, которое ранее было занято напряжением, стало ныне источником хитрости и находчивости».