Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
Когда Андрей открыл глаза и огляделся, оказалось, что его отнесло довольно далеко от берега. Он не спеша поплыл обратно, преодолевая течение и даже зная заранее, в каком месте пляжа выберется на берег.
Наконец берег приблизился, но Андрею не хотелось вылезать на солнце, и он, лениво поводя руками, замер в воде, разглядывая пляж, белые домики, поднимавшиеся по зеленому откосу к темной щетине леса, из которого торчали скалистые зубы Ай-Петри.
— Коля! — закричал женский голос совсем рядом. — Иди сюда!
Радость и разочарование столкнулись в сердце Андрея.
На берегу, у кромки воды, стоял Коля Беккер, в модных красивых купальных трусах, сложенный, как греческий бог, уже успевший легонько, в красноту, загореть, так что не выделялся, подобно Андрею, своей белизной среди прочих купальщиков.
Андрей повернул голову и увидел, что в двух саженях от него по пояс в воде стоят Маргарита и Лидочка. Маргарита машет руками, призывая Колю, а Лидочка поправляет ленту, которой схвачены ее русые волосы. Обе были в красивых купальных костюмах, только на Маргарите он был голубой без узоров, а Лидочка была в зеленом костюме, рисунок на котором представлял собой волнистые линии, словно был продолжением морских волн.
Первым увидел Андрея Коля.
— Смотри кто к нам пожаловал! — крикнул он, шагнув к воде. — Как ты выследил нас, Посейдон?
В несколько гребков Андрей выплыл на мелкое место и встал.
— Я вас не выслеживал! — ответил он. — Я только что приплыл. Вон оттуда!
Лидочка смотрела на него, рассеянно улыбаясь, как хозяйка гостю, который пришел поздно, а все стулья за столом заняты.
Коля вошел в море, рассекая коленями воду, и остановился между девушками и Андреем.
— А я думал, что ты сегодня утром уедешь.
— Я тоже так думал, — сказал Андрей с некоторым злорадством, ощущая настороженность Беккера. — Но потом решил искупаться. Вы давно здесь?
— Недавно пришли, — сказала Маргарита. Она собрала пышные волосы под специальную купальную шапочку, и оттого обнаружились широкие скулы, а нос и глаза казались куда больше. Она выглядела совсем иначе, чем вчера, — грубее и чувственней — и это к ней притягивало.
— Ахмета видел? — спросил Коля.
— Он вчера у нас был, — сказал Андрей. И не удержался: — Вместе с Марией Федоровной и Юсуповыми.
— Какой Марией Федоровной? — спросила Маргарита.
— Вдовствующей императрицей.
Коля фыркнул, высказывая недовольство неудачной шуткой приятеля.
— Что же им у вас делать?
— Они знакомы с отчимом, — сказал Андрей. — Он пригласил для них знаменитого медиума.
— Ой! — сказала Лидочка. — Вы вызывали духов?
— Господи, какая чепуха, — сказал Коля. — Мы живем в двадцатом веке, и среди нас все еще бытуют ведьмы, медиумы и хироманты. Я почему-то представлял твоего отчима интеллигентным человеком.
— Вы не правы, — сказала Лидочка. — В потустороннее существование верят известные и уважаемые люди.
— Я не имею в виду религию, — сказал Коля. — И не отрицаю существования высшей силы. Но суеверия — увольте!
— Не знаю, — сказала Лидочка, смутившись, словно стеснялась собственной отсталости. — Но мне кажется, что в этом что-то есть.
— Поплыли! — предложил Андрей. — Чего здесь стоять?
Андрей отлично знал, что Коля не умеет плавать, хотя вряд ли позволит себе в этом признаться.
— Конечно, поплыли, — поддержала его Лидочка.
— Ты же знаешь, что я плаваю, как топор, — раздраженно сказала Маргарита.
— Я вас буду учить, — сказал Андрей, обрадовавшись тому, что Лидочка согласна плыть. Он надеялся на это с самого начала, потому что знал, что в отличие от прочих Лидочка — ялтинская.
— В самом деле, это неэтично, — сказал Коля. — Мы не можем оставить Маргариту одну.
— Спасибо, — сказала Маргарита и благодарно взяла его за руку. — А вы далеко не заплывайте!
Лидочка, изогнувшись назад, неожиданно выскочила из воды, и резко, размашисто поднимая тонкие загорелые руки, поплыла на спине от берега. Андрей догнал ее и поплыл рядом.
— Вы не устанете? — спросил он.
— Я могу весь день плыть, — сказала Лидочка. — Я же здесь выросла.
— Меня отчим учил плавать, — сказал Андрей.
— Я его видела, — сказала Лидочка. — Он такой высокий, худой, с трубкой всегда ходит.
— Я не знал, что вы знакомы.
— Мы не знакомы, но зимой Ялта становится совсем пустая, и в ней остаются только постоянные жители. И я всех знаю в лицо, особенно если это необычный человек.
— Он ученый, ботаник, — сказал Андрей.
— Я слышала. А в самом деле у вас была императрица?
— Разве я похож на лжеца?
— А на кого похожи лжецы? — спросила Лидочка. В ней было лукавство столь близкое к наивности, что Андрей не мог, да никогда и не сможет провести между ними грань, да и сама Лидочка порой не отдавала себе отчета в том, шутит ли она либо серьезна в своей деловитой наивности.
— Лжецы носят на себе печать. Посреди лба. Как клеймо.
— Спасибо, а то мне так трудно порой разобраться, кто хочет мне добра, а кто хочет меня обмануть.
Они плыли не спеша, море было как бы продолжением их тел и этим их объединяло.
— И вы тут всегда живете?
— Да, уже шестой год, — сказала Лидочка. — У мамы начался процесс в легких, и врачи посоветовали изменить климат. Папа перевелся сюда из Одессы.
— А как сейчас ваша мама?
— Спасибо, ей лучше.
— У меня мама тоже здесь жила, — сказал Андрей.
— А потом?
— Она умерла от чахотки, — сказал Андрей.
— Здесь? Давно?
— Давно, я был совсем маленький.