Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
Андрей наконец решился. В конце концов он тоже имеет право на прибыль, раз выступает посредником в сделке.
— Простите, — произнес он хрипло. — Вы не знаете случайно…
Он запнулся, и Маргарита не смогла скрыть иронического торжества.
— Сделайте милость, — сказала она, светски улыбнувшись, — опустите руку в правый карман своей тужурки.
Андрей подчинился и вытащил оттуда сложенный листок с адресом Иваницких в городе Ялте, который незаметно положила Маргарита.
— Не надо благодарить, — сказала Маргарита. — Это в моих интересах. Я не хочу рисковать — мало ли куда бросит судьба моего нестойкого возлюбленного.
Это было признание в любви к Беккеру и в собственном бессилии. Маргарита поморщилась, будто с отвращением к своей слабости.
— Пойдемте отсюда, — сказала она. Андрей сделал было первый шаг, но Маргарита молча удержала его за рукав и передала плотный конверт.
— Здесь тысяча, — сказала она.
Они шли по Пушкинской не спеша, будто гуляли. И надо было разговаривать, но они оба были как заговорщики, расплатившиеся за убийство и потому немногословные. Будто разговор в семинарском саду отнял слишком много сил.
— А куда вы намерены поступать после гимназии? — спросил Андрей.
— Я еще не решила, — ответила Маргарита. — И не знаю, буду ли поступать.
Она угадала следующий вопрос Андрея и решительно ответила:
— Нет, я не намерена выходить замуж. Тем более за такого слабого человека, как Николай. Простите, но я знаю ему цену.
— Тогда…
— Тогда я люблю его как мужчина женщину. Как куклу, как наркотик.
Маргарита не притворялась и не кокетничала с Андреем. Так она и думала. Хотя это не означало, понимал Андрей, что она будет следовать собственным правилам в жизни. Она была и ужасно старой, на тысячу лет старше Андрея, и совсем еще девчонкой, которая начиталась сентиментальных современных романов, в которых царит Эрос.
— Значит, вы намерены сидеть дома и играть в любовь?
— Не будьте пошляком! Мое сердце отдано революции!
Андрей даже остановился от удивления.
— Я никогда бы не догадался.
— А никому об этом не следует знать.
— И Беккеру?
— Беккер знает. Неизбежно, что он знает. И робеет. Если бы я была обыкновенной женщиной, ему было бы легче со мной. Но он понимает, что нас разделяет пропасть. Один ее берег — его бездуховность. Другой — мой высокий идеализм.
Маргарита говорила напыщенно, словно цитировала некий катехизис.
— А зачем вам революция? — спросил Андрей.
— Вы хотите спросить, зачем революция девице из состоятельной семьи? А вспомните о Софье Перовской, об Александре Ульянове, вспомните о графе Кропоткине и Герцене — высочайшие из революционеров те, кто пришел в революцию именно по зову сердца, а не в погоне за куском хлеба.
Они миновали центр и приблизились к району Глухого переулка, когда острый взгляд Маргариты издали, за два квартала, различил Колю.
Маргарита дернула Андрея за рукав, потянула к глинобитному забору и сразу отыскала какую-то нишу.
— Вот он, — шептала она, наваливаясь на Андрея, — это сам Бог его ведет. Сейчас, сейчас или никогда. Ну иди же… как будто случайно. И сразу скажешь: вот тебя-то я и искал!
Она сильно толкнула Андрея, и тот, еле удержав равновесие, засеменил навстречу Коле. Коля был без фуражки, воротник шинели поднят. Он чуть пошатывался.
— Коля! — окликнул его Андрей. Слова, вложенные в него Маргаритой, сорвались с языка: — Вот тебя-то я и искал!
— Да? — Коля будто не сразу узнал Андрея. — Ты зачем меня искал?
Андрей полез в карман, да не в тот, ошибся. Андрей хлопал себя по карманам. От Коли пахло вином.
— Поздно, — сказал Коля. — Мама умерла.
— Что? Елизавета Юльевна умерла?
— Отмучилась. Что делать… что делать…
— Ты за врачом? Тебе надо помочь?
— Врач там, я не могу… я не могу там быть. Маму жалко.
Коля заплакал и прижался к Андрею. Усы у него были мокрыми, ледяными.
— Тебе нельзя так, — сказал Андрей. — Ты простудишься. Пошли к нам.
— Не хочу, — сказал Коля. — Не хочу. И к тебе не хочу. Ты предатель, ты не захотел мне помочь. Завтра все выяснится. Нам ее даже не на что похоронить. Что ты понимаешь в жизни!
— Коля, я как раз хотел. Я тебя искал для этого… Вот… — Андрей наконец-то нащупал пакет, и ему пришлось отстранить Колю. — Тут тысяча рублей.
— Деньги? Ты достал? Где?
— Не важно, правда же, не важно.
Коля мгновенно протрезвел. Посмотрел на Андрея с узнаванием в смягчившемся взгляде и сказал:
— Спасибо. Конечно же, спасибо. Ты оказался лучше, чем я думал.
Он резко повернулся и пошел, потом побежал обратно.
Андрей сделал шаг следом, но остановился. Маргарита выбежала из укрытия.
— Я все слышала, — громко прошептала она. — Это так ужасно. Вам надо пойти за ним. Вы должны быть рядом. Идите, идите.
И Андрей, хоть и не хотел этого, поспешил за Колей. Он не стал его догонять, а шел на некотором расстоянии, потом, чтобы отсрочить момент визита в дом Беккеров, убедил себя, что ему надо переодеться, и свернул к себе. Тети Мани не было — она-то, конечно, у соседей. Андрей неприкаянно бродил по комнатам, потом стало стыдно — Андрей спохватился, что ведет себя плохо — надо идти к Беккерам. И он пошел туда.
Колю он не видел — тот заперся у себя, в доме появились незнакомые старушки, ждали батюшку, но тот не шел, потому что приближалось Рождество и все были заняты событиями куда более радостными. Андрей помыкался в большой комнате, затем решился и увел тетю Маню, которая также не знала, что ей делать, но не смела уйти.
На следующий день Андрей не спешил к Ахмету, полагая, что тот появится сам. Но раньше, в полдень, появился Беккер.
Он был бледен, веки распухли от слез, одет он был в поношенный гимназический мундир, который был ему тесен.