Весь мир - чулан
Шрифт:
Тепло от лампы заполнило абажур с Канючкой, Меха- нюком, Кладовкиным и конем-качалкой. Тепла было так много, что оно не умещалось под абажуром и даже поднимало абажур, то там, то сям отрывало его от столешницы.
Снаружи наступал вечер, а внутри было светло и весело. Можно было не разбегаться по своим домам, не прятаться от ночи за закрытыми дверками, а прямо здесь сидеть и ждать, когда Топ Дорожкин откроет для них новый мир, в котором вообще никогда не бывает темно, холодно и страшно!
Стоп! А где же он?! Где бесстрашный открыватель новых горизонтов Топ Дорожкин?..
***
Топ Дорожкин, естественно, в это время открывал новые горизонты. Только уже не бесстрашно. Стемнело, но он двигался и двигался вперед, потому что понимал: до милого дома, до буфета, до столешницы уже так далеко, что быстрее, наверное, добраться до нового мира, открыть его и с чистой совестью вернуться. Что-то в глубине души подсказывало Топу, что в местах, куда он забрался, вряд ли отыщется мир, в котором захочется остаться навсегда.
Действительно: в темноте внизу страшно поблескивали гигантские лопасти лопат, опасно скалили зубы садовые грабли, в которых Топ Дорожкин мог бы заблудиться, как в лесу. Но к счастью, его крепко придерживала зубами за ремень верный друг Прищепка.
Среди опасных ржавых железных гигантов Топ Дорожкин вдруг рассмотрел колодец.
— Это жерло потухшего вулкана, — авторитетно сказал он своему единственному на этот момент другу — Прищепке.
Прищепка ничего не сказала: ведь у нее был занят рот!
— Надо исследовать это жерло! Знаешь, на дне потухших вулканов иногда бывают прекрасные миры, — опять обратился Топ к своему другу с набитым штанами ртом.
О! Если бы у Прищепки не был занят рот, она бы крикнула Топу: «Нет, дорогой хозяин! Только не это! Не лезь в жерло! Оно темное и страшное, Канючке все равно не понравится этот мир!!!»
Прищепка разжала зубы, чтобы крикнуть это… И как же напрасно! Ведь говорить она все равно не умела, а своего верного друга и хозяина выпустила! Топ не ожидал и не успел растопырить руки, поэтому проскользнул в темный колодец,
А несчастная одинокая Прищепка заметалась по краю колодца, жалобно скуля.
Никакого прекрасного мира внутри жерла не было. По-тому что никакое это было не жерло, а папин сапог, который папа купил вместе со спиннингом, чтобы ходить на рыбалку, да так ни разу им и не воспользовался.
Топ Дорожкин летел-летел-летел вниз, и не было видно конца этому колодцу. Вообще ничего не было видно. А потом он свалился на дно. На ощупь он понял, что на дне начинается тоннель — такой же черный.
— Этот тоннель ведет к свету, — прошептал Топ Дорожкин не очень уверенно. — Потому что куда еще вести тоннелям из темноты?
Этот тоннель вел из темноты в темноту и заканчивался комком бумаги, который когда-то давно положили в сапог в магазине. Топ уперся лбом в мятую кучу бумаги, развернулся и кинулся прочь — в колодец. Наверху на фоне позднего вечера маячила Прищепка.
— Мы возвращаемся! — крикнул ей Топ.
Но на этот раз он обманул своего верного друга. Стенки были резиновые и гладкие, Топ только скользил по ним своими крошечными ручками и ножками, но даже не оторвался от дна.
Испуганная и расстроенная Прищепка собралась прыгать на помощь Топу, но он закричал:
— Нет! Тогда мы не выберемся вместе!
Прищепка завыла от горя и безысходности. А Топ крикнул ей:
— Беги скорее к Механюку, беги к Кладовкину — они что-нибудь придумают! Только Канючке — ни слова. А то она заплачет.
Так приказал Топ Прищепке. Она, громыхая и цепляясь зубами, понеслась наверх, а Топ Дорожкин, великий и бесстрашный исследователь новых миров, остался в непроглядной скользкой темноте нового мира, который вовсе не надо было открывать. Никого не было рядом с Топом, никто его не видел. И поэтому он тихо всхлипнул, потом еще раз, а потом зарыдал. Да так, что ему позавидовала бы Канючка.
***
Кукушка уже задремала в часах. А трое друзей: Канючка, Механюк и Кладовкин — задремали под своим светящимся и подпрыгивающим от тепла абажуром. Так уже было поздно, когда в розовый шатер ворвалась Прищепка. Она металась внутри абажура и отбрасывала на его розовые стенки такие тревожные тени, что друзья сразу поняли: дело плохо.
— С Дорожкиным беда! — одновременно воскликнули Кладовкин и Механюк.
— Не видать мне нового открытого мира! — зарыдала в голос Канючка.
— Он сгинул внизу, во мраке! — запричитал Кладовкин.
— Мы его спасем! — решительно заявил Механюк. Он знал, о чем говорит, ведь он уже вытащил из бездны оранжевое солнце и Кладовкина с сокровищем.
Механюк прицепил к поясу крючок с леской, взял на поводок Прищепку и закричал:
— Прищепка, след!
А Кладовкин ничего не взял. Потому что за сегодняшний день он уже и так разбазарил много сокровищ. Он просто побежал за Механюком.
Они бесстрашно спрыгнули со столешницы на колченогую табуретку, табуретка накренилась, и они без проблем скатились в помятый пионерский горн, вылетели из него на стеклянный каток пустующей теперь вазы для фруктов…
Стоп! Механюк резко остановился. Это леска от спиннинга размоталась на всю длину, и крючок вместе с Механюком и Прищепкой закачался над катком. Механюк занервничал.
— Я знаю, что делать! — вскричал Кладовкин (как нам известно, он сильно умнел, когда чувствовал приближение сокровищ).
Кладовкин снял ремень с пряжкой и спрыгнул в ящик с лунными скалами. Пряжка намертво прицепилась к магниту. Кладовкин одной рукой держался за ремень, а второй шарил в темноте ящика: ЕСТЬ! Он выхватил моток проволоки и вскарабкался к Механюку.