Веселые каникулы мажора
Шрифт:
— Ты… что он её тоже?
— Мне так кажется. Но точно я не знаю.
А вот я теперь однозначно должен узнать… И про того парня, и про родную Маринкину мать. Но сначала надо встретиться с папой.
— А с этим что будем делать? — собранная сумка мозолит глаза. — Останешься?
— Нет, Андрюш. Домой. Может, на настоящее море слетаю. Ты извини, — Марина морщит нос, — но ваше село это… это СЕЛО. А я хочу нормально искупаться, нормально погулять и не бояться пересечься с коровой или гусями твоей бабушки.
Провожаю
С Савельевой нам удалось расстаться мирно. По моему возвращению мы не раз пересечёмся с ней, а пока по легенде она устала от деревенского отдыха и решила сменить обстановку.
Без поддержки отца соваться в разборки не рискую, а потому, зажав в руке ладонь Васьки, веду её к другому входу. Через час должен приземлиться самолет с моими родителями. И мы их встречаем.
Вместе.
С нашей днюхи прошло два дня, но по ощущениям не меньше вечности. Хорошо, что Василиса вчера не стала меня прогонять, когда я пришёл вечером, чтобы объясниться.
Выслушала. Переварила. И утром позвонила, попросила приехать. Успел её забрать по дороге в аэропорт. Не самый, наверное, лучший вариант, но ждать уже не мог.
Глаза режет от недосыпа, голова тяжёлая, и общее состояние похоже больше на зомби, чем на человека.
— Сколько нам ждать? — Василисе явно не нравится шумная толпа, распивающая пиво в нескольких шагах от нас.
Я же их почти не слышу, погрузившись в полудрёму. Цветочек рядом, вкусно пахнет, греет своим дыханием… и мозг расслабленно уплывает в нирвану.
— Час, — смотрю на часы, зевая в кулак. — Хочешь погулять?
— Хочу мороженого, — смущённо улыбается Васька, и мой внутренний компас уже усиленно крутится в поисках палатки с холодильником.
— Кажется, я видел на углу, — тяну её за собой.
Вовремя мы уходим: шуточки подвыпившей толпы переходят рамки приличия, и если заденут Ваську… Я себя знаю… Но один против… Сколько их там? Восемь?
Надо быть реалистом: двух уложу. Максимум трёх. А стальные? Из сучества и скотского желания наказать могут ведь обидеть девчонку. Поэтому… не побег, а стратегическое отступление.
— Тебе какое? — дойдя-таки до палатки, жду, когда Василиса определится. Ставлю на клубничный пломбир и угадываю.
Себе беру сливочное с голубым сиропом, потому что Цветочек захотела попробовать, а два, мол, вредно для фигуры.
Уголки губ ползут вверх, но я молчу. Про Васькину фигурку можно слагать поэмы и петь серенады, а когда она начинает слизывать мороженое из рожка…
Розовый язычок, дразнясь, медленно проходится по шарику…
Губы смыкаются, собирая сладкую массу. И снова язычок. Васька щурит от удовольствия глаза, а у меня только что из ушей пар не идет. Хорошо, джинсовые шорты достаточно плотные, чтобы не выдавать реакцию.
Проглоченная «голубая лагуна» оседает в желудке куском льда, но охлаждения организма не
Облизывает свой палец, а у меня в мозгах…
Чёрт! Не курю, но сейчас бы не отказался от пары затяжек.
— Василис, — осипшим голосом, потому что связки просели, — посиди тут, я быстро. Очень пить хочу.
И плевать, что в той же палатке продается разливной лимонад. Мне надо… другой… С соседней улицы, иначе просто разорвет на осколки.
Поостыв, возвращаюсь к мирно рассматривающей прохожих Василиске.
Мороженое, к моему счастью, закончилось. И я стану себе врагом, если предложу ей ещё.
В кармане греются чупа-чупсы, но и этот вариант… не наш вариант, короче.
— Скоро прилетят. Пойдем или на улице до победного?
— Там прохладнее, но я лучше на солнышке.
— Понял, — веду нас в тень деревьев к лестнице, и устраиваюсь на нижних ступенях.
Ваську усаживаю на колени и утыкаюсь носом ей в волосы. Она вырывается, конечно, только я сильнее. И хитрее.
И соскучился.
Пользуюсь теньком и тем, что мы одни: поворачиваю за подбородок веснушчатое личико к себе и целую.
Целую, как впервые в жизни! Такой кайф! Такой космос?
Гладить этот язычок, хранящий клубничный вкус… вдыхать запах карамели…
Ммм… Остановись, мгновенье, ты прекрасно…
Немного увлекаюсь, кажется. Честное слово, руки сами заползают сбоку под лямки Васькиного сарафана и гладят бархатную кожу. Чувствую, как она становится немного шершавой от мурашек, и усиливаю напор, вторгаясь в рот глубже.
В глазах натуральные искры и только одна-единственная мысль: так бывает?
Вот так, чтобы поцелуи, объятия и тихое, будто бы показавшееся, «Ааандрееей»?..
* Исп. — Дмитрий Маликов «Звезда моя далекая»
Глава 20
Лето 1998 год. Василиса.
По витринам улиц, по асфальтовым тропинкам
Прогремело небо фиолетовым дождем.
И со стороны город стал, как сумасшедший,
Как один водой залитый дом.
Это ли не то, что бывало со мной.
Это летний дождь стал над миром стеной.
Это ли не то, что бывает шутя,
Просто летний дождь вспоминает тебя…
Сначала редкие, но быстро набирающие силу, капли дождя внезапно обрушиваются на неторопливо гуляющих людей.