Весёлый двоечник
Шрифт:
— Не бойся, — уверенно заявил Петька. — Трутни — это такие пчёлы, которые не кусаются.
— Все пчёлы кусаются, — сказал я.
— Все, кроме трутней, — настаивал на своём Петька. — Я про них в книжке читал. У них жала нет.
Мы с Наташкой обрадовались и побежали вместе со всеми их ловить.
— А как нам распознать, какие пчёлы кусаются, а какие нет? — спросил я у ребят по дороге.
— У трутней глаза большие, — показал на свои Петька. — Просто огромные глазищи. Усики длинные, а хоботок крошечный. Ты их сразу узнаешь, — пообещал
— Вот он, вот он, — закричала Наташка. — По стенке ползёт, хватайте его.
— А он точно не кусается? — засомневался я.
— Точно! — заявил Павлик. — Посмотри, у него и жала-то нет. Трутни — это самые бесполезные пчёлы. Они не работают, мёд не собирают, соты в ульях не строят, — перечислял Павлик. — А едят больше других рабочих пчёлок в три раза. Их очень часто выгоняют осенью из ульев на мороз. Пчёлы не любят лентяев.
Я схватил трутня за бока, а тот стал потешно бить меня крылышками по пальцам, да так сильно, что даже щекотно стало. А потом он жалобно зажужжал — жжж.
— Ой, смотрите, как он жужжит смешно, — засмеялся я. — Это, наверное, от страха?
— Конечно, от страха, — сказала Наташка. — Он же не может тебя ужалить, вот и жужжит. Отпусти его. Мне его жалко.
— Да, — поддержали ребята, — отпусти его.
— А чего его жалеть-то? Он же трутень, бездельник. От него никакой пользы. Он только зазря мёд в сотах ест, — ответил я, но трутня отпустил.
День пролетел словно вихрь. Мы до самого позднего вечера ловили и разглядывали разных насекомых.
А вечером Наташка меня спросила:
— А ты что же, так и не выучил уроки?
— Подумаешь, — беспечно махнул я рукой. — Завтра выучу!
— Сынок, помой посуду, пожалуйста, — попросила меня мама.
— Ой, мамочка, так устал, сегодня никак не могу, — промямлил я. — Завтра помою.
— И в комнате своей уберись! — велел папа. — Всё разбросано, раскидано.
— Завтра! — снова пообещал я.
— И за хлебом не забудь сходить! — напомнила мама. — Это же твоя обязанность.
— Завтра!
На следующий день меня, как назло, вызвали к доске и, конечно, влепили двойку, потому что уроки я так и не выучил. Из-за этой двойки я так расстроился, что снова позабыл сделать всё, что мне велели родители.
Сестрёнка села за уроки, а я снова побежал на улицу, к ребятам. А вечером мне попало. Да ещё как!
На пороге квартиры меня ждал отец. С ремнём…
Мой рёв, наверное, был слышен всем соседям на нашем этаже.
— Я б-больше не буду, — убегая от папиного ремня, ревел я.
— Держи его, — кричал отец, бегая за мной вокруг стола.
— Папа, за что?
— Уроки не учишь, комнату не убираешь, двойки получаешь, — перечислял отец. — Наказание, а не мальчик. Трутень!
Вечером, собирая свой портфель, Наташка сказала:
— Правильно папа назвал тебя трутнем! Тебя прихватили за бока, вот ты и зажужжал!
Всё
Я получил двойку. Ну надо же какое невезение — в конце года двойка по математике. Что скажет папа?..
— Двойка?! — прогремел над моей головой папин голос. — Ну ты полюбуйся на этого человека! — сказал он, обращаясь к маме. Он так всегда говорит, когда недоволен мной.
— Что случилось? — спросила мама.
— Конец года, а Семён двойку получил, — пояснил папа.
— Дед Мороз будет очень недоволен, — вздохнула мама. — Интересно, что он скажет, когда придёт с подарками?
Я пошёл в свою комнату и, понурив голову, сел в кресло.
— Эх, — тяжело вздохнул я, — до чего же мне надоело делать уроки. Каждый день одно и тоже. Вот бы всё в жизни было наоборот! Вместо уроков каникулы, вместо работы развлечения. Если бы стать волшебником, то всё в жизни можно было бы поменять местами, сладко зевнув, подумал я. И не успел я поразмышлять над этим, как в тот же миг услышал:
— Сынок, что ты сидишь в духоте? Иди погуляй, — предложила мама, приоткрыв дверь моей комнаты.
— Мам, мне же уроки учить нужно, — растерялся я.
— Да кому они нужны, эти уроки, — махнула рукой мама. — Иди поиграй в снежки, покатайся на горке.
Я вскочил и, пока мама не передумала, стал собираться на улицу.
— А как же обед? Обедать мы будем? — спросил я.
— Нет, — беспечно ответила мама. — Возьми из буфета пряников, печенья.
— Но ты же мне не позволяешь есть сладости вместо обеда, — снова удивился я.
— Ешь то, что вкуснее, — разрешила мама. — А обед не ешь вовсе. Разве суп с вермишелью вкуснее сдобного пряника?
«Вот и отлично!» — обрадовался я, схватил пару пряников и побежал на улицу. Вот так дела! Значит, моё заветное желание исполнилось. Всё стало наоборот. Чудеса!
Целый день мы играли с ребятами в снежки и катались на горке, я даже штаны себе протёр на заднем месте. Вот, думаю, мама ругать меня будет.
— Штаны порвались?! — обрадованно воскликнул папа. — Ерунда. Нашёл о чём горевать! Почему только одна дыра на штанах? Неужели не смог две протереть?
— Ух и проголодался же я! Ужинать будем? — спросил я у мамы.
— Нет, ничего не приготовила, — ответила мама. — Раз ты не любишь суп и котлеты, я решила тебя не мучить. Возьми ещё пряников.
Я пожевал пряник, но есть по-прежнему хотелось. Наверное, я бы сейчас и от супа не отказался. Ну ладно, нет так нет.
Я решил лечь спать пораньше, так как завтра утром нужно было идти в школу, но тут в комнату вошла бабушка:
— Внучок, пошли телевизор смотреть, там сейчас детектив со стрельбой и погонями будут показывать.