Веселый господин Роберт
Шрифт:
– Я рада это слышать. Но здесь дурно пахнет.
– Это запах с реки.
– Тут тяжело в жару, – пожаловался Джон.
– Я поговорю со слугами. Они должны приложить все силы, чтобы в камере приятно пахло. Это нехорошее место для жизни… в особенности летом.
Роберт, борясь с мрачным настроением, повторил матери, что их скоро освободят. Сказал, что чувствует это, знает. У него есть свой способ предвидения.
Джейн улыбнулась, выслушав сына:
– Как я рада, дорогой Джон, что твой брат с тобой.
– С его приходом мне стало веселее, – сообщил тот.
Джейн
Эми тоже пришла повидаться с Робертом. Джон спросил, не стоит ли уйти в другую камеру, чтобы муж с женой могли побыть наедине.
Эми прильнула к мужу, покрывая его лицо поцелуями. Он обнял ее и какое-то недолгое время был готов заняться с нею любовью – ведь так давно они не были вместе.
– Роберт, ты все еще любишь меня? – спросила Эми.
– Разве я не даю это ясно понять?
– Я была так несчастлива…
– А каково было мне, как ты думаешь?
– Мне было так плохо без тебя. Я думала, что ты умрешь.
– Нет. У меня впереди еще много лет.
– Да, Роберт, да. Как ты думаешь, тебя скоро освободят?
Он пожал плечами и на секунду задумался, представив свое возвращение в Норфолк – фермерство, прогулки верхом, занятия любовью с Эми… Желанна ли ему такая свобода? Как глупа Эми! Его привлекает другая женщина – с острым язычком, более утонченная, с пылающими рыжими волосами и властными манерами. Он хотел быть с принцессой, а не с деревенской простушкой.
– О чем ты думаешь? – подозрительно спросила Эми.
Неужели догадалась о его изменнических мыслях? Не обладает ли его жена большей проницательностью, чем он полагает?
Роберт ответил:
– Я думал о том, что если бы я не женился на тебе, то не был бы сейчас здесь.
– А где бы ты был?
– В могиле.
Мгновение Эми смотрела на мужа, потом бросилась ему на шею:
– Видишь, Роберт, значит, я принесла тебе какую-то пользу!
Он громко рассмеялся, потому что за окном светило солнце, и было очень радостно сознавать, что его жизнь продолжается. Роберт поднял жену и поцеловал с той бесшабашностью, которая была ему свойственна.
Теперь он превратился в такого же страстного любовника, каким был раньше, а когда вел себя так, то становился совершенно неотразимым.
Эми была счастлива. Они снова вместе. Он любит ее и рад, что они поженились.
Она не могла знать, что этой восхитительной смесью возбуждения, желания и амбиций ее мужа наполняли мысли о принцессе.
Стояли жаркие, знойные дни. Тяжелый запах загрязненной реки действовал на узников удушающе. На Лондон обрушилась потная болезнь, и самым опасным местом стал Тауэр.
Ежедневно из тюрьмы выносили трупы, но камеры все еще оставались переполненными участниками мятежа Уайетта.
Однажды утром Джон пожаловался, что чувствует себя очень плохо. Роберт встревоженно взглянул на брата.
Джон заразился потной болезнью.
Их пятеро братьев и сестер умерли именно от этой страшной болезни. Теперь Роберт испугался, что Джон станет следующим. Но решил не допустить этого. Нельзя потерять Джона таким образом. Наконец после долгих недель вынужденной бездеятельности у него появилось серьезное дело, и Роберт был ему даже рад.
– Граф болен, – сообщил он двоим своим слугам и, увидев невыразимый ужас на их лицах, ощутил прилив отчаянной смелости.
Несмотря на свое беспокойство за брата, ему хотелось смеяться. Сам Роберт не боялся заразиться. Он знал, что не умрет в тюрьме жалкой смертью, изойдя потом, потому что впереди его ждет величие, и сделает все, что в его силах, чтобы спасти брата.
Это было славное состояние – не трусить среди людей, охваченных страхом.
Роберт холодно приказал:
– Немедленно отправляйтесь к нашей матери. Расскажите ей, что случилось. Попросите ее прислать что-нибудь из ее лекарств. Скажите, что сама она не должна приходить к нам, пока я не дам ей знать. Настаивайте на этом.
– Да, милорд.
Слуги смотрели на него так, словно он был Богом.
Роберт вернулся к брату, подняв его, перенес на постель, накрыл одеялом, сам сел рядом с ним. Когда привезли от матери лекарства, сам стал давать их Джону.
Он постоянно разговаривал с ним, стараясь поднять его дух. Говорили, если больной не выйдет из комы в течение первых двадцати четырех часов, он умрет.
Позже Роберт не раз удивлялся, вспоминая, как ему удалось перенести те дни и ночи. Должно быть, у него самого был горячечный бред.
Вдруг он понял, что высказывает вслух свои мысли:
– Принцесса Елизавета влюблена в меня. Нас разделяла решетка, я не мог приблизиться к ней, но все равно уверен в ее любви. Если когда-нибудь она станет королевой, меня ожидает величие… такое величие, которое было неведомо моему отцу… величие, которого он добился бы для Гилдфорда, если бы все получилось так, как желал отец. Я думаю о дедушке – смиренном юристе, сыне фермера, который поднялся так высоко, что сидел в Совете короля. Думаю об отце, ставшем протектором Англии, почти королем, которым он хотел сделать Гилдфорда. Два поколения Дадли поднялись из неизвестности к величию, но, увы, только для того, чтобы умереть на эшафоте. Я из третьего поколения. Я буду учиться на их ошибках. И возможно, стану королем.
Да, он, должно быть, действительно бредил, коли высказывал такие мысли вслух.
Джон внезапно открыл глаза и спросил:
– Брат, это ты?
И тогда Роберт понял, что ему удалось выходить Джона от потной болезни, и уверился, что зараза не коснулась его самого. Он был в этом уверен так же, как в ожидающем его славном будущем.
В то лето при дворе появилось много испанцев. Никто не получал столько милостей от королевы, как они. Приехал жених Марии, который ей очень понравился.