Веселый мудрец. Юмористические повести
Шрифт:
— А то что бы было?
— Я бы сейчас поклялся, только и всего.
— Дайте колбасу, не то хату разнесу! — запел Фэникэ возле дома корчмаря.
— Кто-то с утра уже буянит! — послышался заспанный голос — Господи, поспать и то нельзя!
Братья просидели в корчме довольно долго. Во-первых, корчмарь, узнав братьев, согласился накормить их в долг. Во-вторых, насытить Фэникэ оказалось не так-то просто. А в-третьих, из корчмы отлично видно было все, что происходит вокруг дома старосты.
Вот охранникам
Второй полицейский дважды заходил в корчму, подозрительно поглядывая на братьев.
— Из Кукулян ведут еще троих, — сказал братьям корчмарь, — вот они и ждут. Потом их погонят в город, в участок. Ох, вот времена! Полицейских — как саранчи. И всех нужно поить бесплатно! Сельские полицейские — это же взяточники и крохоборы. Прячьте все, что плохо лежит. А в эти дни, когда по степи ищут-свищут какого-то смутьяна — просто жизни не стало от них.
Когда полицейский зашел в третий раз, он спросил корчмаря громко, чтобы всем было слышно:
— А эти двое молодцов откуда? Здешние?
— Здешние, — с поклоном отвечал корчмарь. — И отец, и дед их — все здешние, бужорские.
— Ага! Ну что ж, — проговорил полицейский. — Пусть живут!
И удалился, гордо вышагивая и бренча саблей.
— Мы здесь, пожалуй, ничего не сможем сделать для моша Илие, — тихо сказал Митикэ брату. — Разве только словом удастся перемолвиться. Придется нам идти следом за ним в город. Если спросят, скажем — актеры Пэкалэ и Тындалэ…
— Ну, а по дороге, — прожевывая мамалыгу, проговорил Фэникэ, — по дороге всякое может случиться…
— И я так думаю, — кивнул Митикэ. — Но чем черт не шутит, может, и сегодня ночью кое-что сделать нужно будет. Ведь у нас должник тут один есть…
— Чтоб он лопнул, этот обжора Бэрдыхан!
— Я, кажется, придумал, как убить сразу двух зайцев! — воскликнул Митикэ и испуганно закрыл себе рот — чуть не проговорился.
— Опять что-нибудь вроде тех скачек? — догадался Фэникэ.
— Похлеще, пожалуй! — радостно подмигнул Митикэ. — И с мошем Илие побеседуем и старосту проучим!
…Вечером в корчме было полным-полно посетителей. Еще бы! Не часто случается послушать таких музыкантов и певцов, как братья Чорбэ! Да еще к тому же земляков!
Крестьяне тихо разговаривали между собой — обсуждали арест моша Илие. Все сходились на том, что кто-то из помещиков хочет свести счеты с копачом — видимо, уж больно не по душе пришелся какой-то из советов моша.
Принесли скрипку, и Митикэ уже не выпускал ее из рук.
В старину, мне говорили.Из полыни мед варили!..— играя на скрипке, напевал Митикэ, а Фэникэ вторил ему на нае.
Бэрдыхан
Приметив успех музыкантов, он громогласно заявил о том, что братья Чорбэ чуть ли не его приемные дети.
— Они же сироты, — говорил он, — я их растил, как любимых сынков! Господи, а сколько я им денег передавал!
Митикэ сказал сидящим вокруг слушателям:
— А в селе Вадулуе я сам видел, как тамошний староста выпил больше вола. Староста выпил два ведра, а вол чуть-чуть не дотянул до двух. Вот как старосты пьют! А у нас в Бужоре?
— Что за гвалт? — спросил Бэрдыхан.
Когда ему рассказали о вадулуйском старосте, Бэрдыхан захохотал во все горло:
— Да уж если их сморчок мог так пить, то я и подавно!
— Слово, сорвавшееся с языка, — сказал Митикэ, — это яйцо, упавшее на камень: ни того, ни другого не воротишь!
— Кто проиграет, тот платит! — привычно уточнил корчмарь, прежде всего заботясь о своих интересах.
— С вола попробуй получить! — захохотали кругом.
— Я не согласен! — закричал корчмарь. — Четыре ведра вина! Кто заплатит? Хорошо, если проиграет староста.
— Что? — закричал Бэрдыхан. — Да я двух волов напою пьяными, а сам пойду танцевать!
— Разложи расход на всех, корчмарь, — сказал Митикэ. — Каждому придется по полкопейки, зато мы узнаем, кто крепче стоит на ногах — вол или староста!
Кто-то сбегал во двор к старосте и привел одного из его волов к дверям корчмы.
— Ты выбрал самого большого, — сказал Бэрдыхан, — но я его не боюсь!
— Очень вкусно пить виноС тем, кто вам знаком давно…— заиграл и запел Митикэ.
Староста поставил свой стул прямо против двери — в двух шагах от вола, лениво пережевывающего свою жвачку.
— Поднеси ему ведро, — кивнул на вола староста, — и мне тоже.
Староста черпал вино кружкой.
Вол сначала не стал пить. Пришлось его морду насильно сунуть в ведро. Он фыркал, гуляки смеялись, Бэрдыхан хохотал. Потом вол хлебнул хмельного, оглядел собравшихся, замычал.
— Не нравится! — сказал Митикэ. — Может, корчмарь развел вино водой больше, чем обычно?
Вол сам опустил голову в ведро и сразу выцедил почти половину.
— Посмотрим, кто упадет первым, — отдуваясь, сказал Бэрдыхан. — Не родился еще такой вол, который сможет со мной тягаться!
— Держите его, а то он начнет буянить! — крикнул Митикэ.
Несколько человек бросились было к Бэрдыхану, но Митикэ остановил их:
— Вола! Вола!
Животное действительно уже выказывало признаки опьянения, глаза у него горели, хвост щелкал, как кнут чабана, голова с кренделями рогов воинственно раскачивалась.