Веселый мудрец. Юмористические повести
Шрифт:
Косолапый Фэникэ ворчал, как сердитый медведь, но работу любую делал споро, сноровисто,
Митикэ трудился с улыбкой, с песней. Как заведет «Лист зеленый», так вокруг работа замирает — всем послушать хочется:
Ем полынь, полынь я пью,На полыни ночью сплю,Кутаюсь в нее на зорьке,Сердцем дух впиваю горький…— Вот бы меч-кладенец отыскать, который злым людям голову сечет… —
Как-то раз братья пришли в одно из имений богатого помещика Крушевана, того самого, который однажды хотел заставить моша Илие неправдивое слово сказать.
Крушеван в ту пору у себя в имении конскую выставку устраивал. Коней привезли к имению не только со всей округи, но и из других уездов, из самого Кишинева. Гостей съехалось видимо-невидимо. А где приезжих много, там и купцы, торговый люд. Прикочевали цыгане, коробейники, бродячие музыканты да лошадиные барышники — ну прямо ярмарка!
Скачки должны были состояться в воскресенье, но кто-то попытался украсть у помещика любимого коня Мургула. Снарядили погоню, чуть не изловили конокрада. Но он хитер: видит, что догоняют, краденого коня бросил, на другого пересел, ускакал. С превеликим почетом вернули Мургула в имение. Но скачки перенесли на понедельник, хотя многие этим были недовольны.
Когда Митикэ и Фэникэ пришли к. имению Крушевана, то большой базар шумел, как лес в грозу.
Тут вспоминали только что закончившуюся погоню за конокрадом, там договаривались о сделках и купле-продаже, одни ссорились, другие мирились, третьи помогали и тем и другим. Звон наковален в маленьких кузницах, где подковывали лошадей и делали разные украшения для сбруи, заглушал голоса покупателей и торговцев. Ржание коней и крики цыган, скрипка и бубен, песни тех, кто уже успел отведать молодого вина, — все это смешивалось воедино, и гул крушевановой выставки слышен был за много верст.
Первым из знакомых, кого встретили братья, был приказчик генерала Коростяну. Он кружил вокруг стоящего у коновязи статного вороного жеребца, цокал языком и возбужденно хлопал себя по бокам. Завидев братьев, приказчик сразу поскучнел, подошел к ним.
Генерал, как оказалось, прислал своих лучших лошадей на выставку — нельзя же ударить лицом в грязь! А этот вороной принадлежит простому крестьянину, который тоже хочет участвовать в скачках. Хорош конь!
— Конечно, ему не обогнать генеральских скакунов! — усмехнулся приказчик. — Однако опасный соперник!
— Ну, а как ваш молодой барин? — спросил приказчика Митикэ. — Всех перещеголял в отгадках?
— Ох, — махнул рукой приказчик, — такое получилось — лучше не вспоминать! Мы нашему Опря три дня долбили, что ему отвечать нужно. Кажись, понял. А как "пришел к тому ученому, так все перепутал. Рака с рыбой, а вместо соли сказал «сахар». Тут, короче говоря, позор генеральской фамилии на всю губернию! Теперь вот думаем нашими лошадками дело поправить: кони-то генеральские далеко славятся.
Приказчик, озабоченно взглянув на вороного крестьянского
…Большая толпа хохотала, наблюдая за сценкой, которую разыгрывали два бродячих актера.
— "Смотри-ка, Пэкалэ и Тындалэ! — толкнул брата Митикэ.
Актеры изображали знаменитых героев народных прибауток и анекдотов. Тот, который покрупнее, играл простака Тындалэ, второй, вертлявый и худенький, — Пэкалэ.
Забавные и поучительные истории с участием Пэкалэ и Тындалэ все молдаване знали с детства, Всякий раз, когда братья Чорбэ слышали рассказ о хитром Пэкалэ и добродушном Тындалэ или видели где-нибудь на базаре скоморошью сценку о них, им сразу же вспоминался отец, который поведал сыновьям великое множество историй об этих веселых героях.
Бродячие актеры разыгрывали сценку, в которой Пэкалэ спасает Тындалэ от виселицы.
— Помнишь, отец рассказывал? — напомнил Митикэ брату. — Тындалэ что-то соврал и, как его ни уговаривали, он от своих слов не отказывался. Тогда его решили повесить…
— Не мешай! — пробасил толстый крестьянин, крепко поддев локтем Митикэ.
Братья пристроились так, чтобы было видно Пэкалэ и Тындалэ.
Тындалэ стоял с петлей на шее и держал конец веревки над головой. Это означало, что он уже в петле и сейчас его повесят.
Рядом стоял актер с палкой-ружьем на плече — солдат. Вершковые усы солдата были сделаны из соломы и воинственно топорщились.
— За что вы его вешаете, ваше превосходительство? — спросил солдата Пэкалэ, выходя из толпы.
— Ой, Пэкалэ, спаси меня! — запричитал Тындалэ.
— Какой я тебе Пэкалэ! — подмигивая другу, возмутился Пэкалэ. — Я тебя, босяка, не знаю.
— Его вешают за то, — пробасил солдат, грозно шевеля усами, — что он лгун и мошенник.
— Мошенник? — Пэкалэ удивленно оглянулся. — Да если бы вздергивали на виселицу всех мошенников, здесь бы очень мало людей в живых осталось!
— Спасите меня, — плаксиво тянул Тындалэ. — Я никогда не врал и врать не буду…
— Он сказал, — пояснил солдат, — что видел капусту величиной с дом. Какая наглая ложь!
— А я сейчас встретил одного помещика, — усмехнулся Пэкалэ, — так он сказал, что полностью заплатил своим батракам. Вот ведь чудо-то! Где же это видано, а?
Зрители засмеялись, зашумели,
— Ай да Пэкалэ!
— Верно сказал!
— Таких чудес на свете не бывает!
Пэкалэ переждал шум и продолжал, обращаясь к солдату:
— Напрасно, ваше превосходительство, вы себя утруждаете из-за этого — как его зовут?
— Тындалэ, — подсказал из петли Тындалэ.
— Из-за этого Тындалэ. Он вам чистую правду сказал. Я иду из краев, где капуста вырастает не только с дом, но и с гору!
Тындалэ вынырнул из петли, подбежал к Пэкалэ, поцеловал его и надел петлю на него.
— Что такое? — заревел солдат.
— Если меня хотели повесить за то, что я видел капусту величиной с дом, — сказал Тындалэ, — то уж его за капусту, которая с гору, нужно повесить два раза!