Весенней осенью из лета
Шрифт:
даруя душам неземной покой
и невесомость перышка сороки,
Что черно-белым взмахом с высоты
закрыла золото дневного солнца,
и опаленная в лучах звезды
упала камнем в точку горизонта.
И всплеском, и кругами на воде
играли радужные блики в свете,
горящего над всеми вдалеке
в хрустали из лавандовых букетов.
Коктейлем из эмоций невзначай
река
и, позабыв недавнюю печаль,
я в вальсе над волнами закружила.
СОЛНЕЧНОЕ…
Пейзажи гор, хребтов зеленых,
укрытых сказкой в тишине,
стояли в солнце утомленном,
лучом скользящим по воде,
рисующим мотивы лета,
и облака тонули в ней,
как запоздалая карета,
от спешки вороных коней,
что мчали нас бесповоротно
к обрыву ветреной судьбы,
когда эскизы на полотнах
руками горестной рабы
огонь в сердцах разворошили,
и крылья ангела с небес
мне веру в счастье подарили,
а мужу боль и тяжкий стресс.
НЕДОЛЮБИЛА
Не спрашивай, я грею солнце
дыханьем снежных февралей
в свечении луны, что тоньше
любви не пролитых дождей.
Росой серебряной на листьях
и облаками в край небес,
желая навсегда проститься,
иду с реальностью вразрез.
Размахом рук, пернатых крыльев
черчу я инеем огни,
но от попыток обессилев,
лишь точки падают одни…
Недолюбила… я не художник,
картин с души нарисовать,
когда от сердца подорожник
без боли мне не оторвать.
То солнце что меня согрело,
погасло искоркой во тьме…
Прости за то, что не успела
сказать о главном я тебе.
Не спрашивай, зачем так поздно
дышу, стараясь разогреть...
когда светило в небе солнце,
погас навеки человек…
РЕНЕССАНСА МОГУЧИЕ КРЫЛЬЯ
Попса и поэзия в схватке неравной
сошлись на распутии пыльных дорог,
нескладные тексты волной популярной
поэзию сбили с ослабленных ног.
Под залпы оваций в наполненном зале
попсе возводили до звезд пьедестал,
и антикультуру в хмельном карнавале
осыпали фальшью прелестных похвал.
Свечением
и прессом тугим иностранных купюр
с экранов иллюзия творчества резко
кричит баритоном в трусах от кутюр.
Правительство главным их спонсором смело
приветствует всеми любимый призыв –
пробиться за славой, известностью телом,
о рамках приличий совсем позабыв.
К чему же попса приведет поколенье,
где миром не правит любовь и мораль?
Культура оставила в небе лишь перья
Культуру оазисом в мире пустынном
среди бесполезных глухих голосов
спасут ренессанса могучие крылья,
несущие людям добро и любовь!
КРИКОМ ДУШИ
Криком души,
отчаянным стоном
в муках мольбы
осколков со звоном
лирический гений
пленником шоу
великим творениям
путь не нашел.
Кому это надо?
Овации зала
пулей в затылок
шоу забрало.
В луже печали,
на пропасти дне
поэзия плачет
одна в тишине.
Голые пляски
антикурьтур
подобием маски
лживых натур
солью на рану,
выстрелом в сердце
шоу украло
первое место.
Хлеба и зрелищ!
Веками просили…
Своими руками
огонь погасили
ценности слова,
несущего в дар
духовного мира
святой идеал.
ФАРАОН
Звучанием разбитого стекла
моя душа от боли застонала,
и ангел, опустив глаза,
позволил мне начать сначала.
Влюбиться, позабыв о долге,
отбросить мыслей неподъемный груз,
пройтись по пройденной дороге,
испить росу с забытых уст.
И снова лицезреть тот образ,
что не давал спокойно засыпать…
«Мой фараон на шее с коброй,
на сердце ставивший печать»…
Сквозь изменения столетий
я снова ощущаю сердца жар;
меня ты снова не заметишь,
я лишь рабыня, проданный товар.
И вопреки земным законам
я, утопая в золоте песков,
опять целую губы фараона,
но падаю под тяжестью оков.
И стеклянные осколки звонко
по мрамору гробницы растеклись,
но душа за встречу с фараоном
благодарна ангелу всю жизнь...