Весенние грозы
Шрифт:
Разумеется, как и любые подростки, Изумруды в основном вспоминали дам и дев из свиты ее величества, но кое-что любопытное шуту тоже удалось вызнать. В частности, Коклос услыхал занятные нюансы об ошейнике, который носит король Сантлака. Это оказалось счастливой случайностью, с Гиптисом карлик собирался обсуждать не Метриена, но и послушанное нынче было не лишним. Полгнома решил, что станет наведываться сюда почаще, а сам, оставив мальчишек обсуждать прелести придворных дам, двинулся к кабинету, прежде принадлежавшем Гимелиусу Изумруду.
В самом деле, как Коклос и надеялся, Гиптис оказался там, раскладывал бумаги покойного колдуна, листал древние
Долго оставаться рядом с магом карлик не рискнул и поспешно ретировался. Покинув владения чародеев, он стал подыскивать местечко, где окажется удобно покинуть секретную галерею. Исследовав несколько выходов, он повсюду слышал голоса и видел людей. Появляться на свет при свидетелях в его планы никак не входило. Так что приходилось двигаться дальше. Карлик ругался и постепенно закипал - развел, дескать, братец бездельников... Наконец нашлась пустынная комната, где Коклос выбрался из мрака. Ворча и на ходу отряхивая паутину, Полгнома снова двинулся к части дворца, где разместились Изумруды - но теперь уже обычным путем.
Добрался до выкрашенной в зеленое двери, постучал. Отворил ученик в капюшоне. Клан Изумрудов понес большие потери, вот и встречать гостей приходится ученику, прежде это было миссией кого постарше... Ученик поглядел на Полгнома сверху и довольно равнодушным тоном поинтересовался, чего надо.
– Не "чего надо", а "чего угодно"!
– с возмущением поправил Коклос.
– Нашей светлости желательно переговорить с мастером Гиптисом, и немедленно! Он сейчас в кабинете покойного Гимелиуса, веди туда!
– А захочет ли почтенный Гиптис принять вашу светлость?
– все так же равнодушно осведомился паренек.
– О чем вы хотите с ним говорить?
– Это мое дело, о чем я хотел говорить до сих пор, - отрезал карлик, - но сейчас я, пожалуй, захочу побеседовать о нерадивых учениках Изумрудах, которые, используя магию, подглядывают за дамами, вместо того, чтобы постигать премудрости ремесла.
Коклос не знал, виноват ли в подобном нерадении юный привратник, но резонно полагал, что любой юнец в Валлахале поступает упомянутым образом. Во всяком случае, намек подействовал. Изумруд, хотя и двигаясь по-прежнему лениво, впустил Коклоса в покои клана. Затем снял с полки на стене колокольчик (таких имелось с десяток) и встряхнул. Звуков Коклос не расслышал, должно быть, безделушка была магическим приспособлением. Изумруд-ученик молчал, так что и карлику ничего не оставалось, кроме ожидания. Через несколько минут появился Гиптис.
– Мастер Изумруд, - обратился к нему Полгнома, - мне необходимо переговорить с вами!
Глава чародеев Валлахала помолчал немного, затем кивнул:
– Следуйте за мной.
Затем маг повернулся и зашагал прочь. Коклосу ничего не оставалось, кроме как броситься едва ли не бегом, чтоб не отстать от долговязого колдуна. Гиптис привел посетителя в собственный кабинет и усадил на стул. Подождал, пока карлик вскарабкается на слишком высокое для него сидение.
– Итак?
– Мне необходимо проконсультироваться относительно Когера. Имеют ли его дарования магическую природу?
Гиптис чуть раздвинул бледные губы - так он улыбался.
– А знаете, господин Полгнома, - промолвил маг, - я уже и не упомню, сколько раз этот вопрос мне задавали до вас... Нет, он не маг. Во всяком случае, я не чувствую в нем ни капли Дара.
ГЛАВА 3
Когда маршал некромант возвратился из столицы с принцессой Глоадой, черные маги были бесконечно удивлены. Впрочем, сам мистик был удивлен не меньше, чем сподвижники. Спроси его кто, маршал не сумел бы толком объяснить, что с ним происходит. Чародей забросил дела, и месяц они с Глоадой не вылезали из постели. Им было хорошо и спокойно - никогда прежде некромант не ощущал подобного спокойствия. За окнами завывали метели, серые хлопья вертелись в безумной пляске, иногда казалось, что крепость содрогается под напором пурги... но в камине жарко пылало пламя, и - Глоада, жаркая, сухая, тощая. Она гладила тонкими пальцами пласты мышц на широченной груди чародея и удивлялась:
– Твердый... Почему ты такой твердый?
– Я воин... Ты никогда прежде не обнимала мужчин?
– Мне не встречались до сих пор настоящие мужчины.
– Я первый?
– Ты единственный.
Руки принцессы Болотного Края ползли по мускулистым бокам, забирались под одеяло, опускались все ниже, и Глоада хрипло смеялась, обнаружив что тело маршала твердое не только сверху...
Подручные чародея не смели тревожить его покой. Изредка они забегали принести еды или дров, и тут же поспешно удалялись. Влюбленные будто не видели пришельцев, полностью увлеченные друг другом. А Глоада даже не удосуживалась прикрыть наготу, когда торопливо ловила своего ручного дракончика, заслышав стук в дверь. Бесстыдство принцессы весьма смущало молоденьких учеников.
Дни и ночи сменяли друг друга, но некромант с возлюбленной не замечали течения времени, они были полностью увлечены друг другом. Чародеи не решались беспокоить маршала, замок Вейтрель жил прежней жизнью, маги занимались с учениками, ковали оружие и ждали. В Могнаке Забытом их научили ждать.
И только когда за окном заунывный вой ветра сменился звонким ясным стуком капели, некромант впервые вспомнил о прежних обязанностях.
– А ведь я не поднял ни одного мертвеца с тех пор, как ты поселилась в Вейтреле, - задумчиво промолвил чародей, в то время как горячие ладони принцессы снова и снова исследовали покрытую шрамами грудь.
– Что толку в твоих мертвецах...
– буркнула Глоада.
– А как тебя зовут?
– Почему ты вдруг надумала об этом спросить?
– Да так... Не говори, если не хочешь... Мне ни к чему твое имя... Какой ты твердый!
– Твердый...
Малыш Дрендарг, всю зиму продремавший на полу перед камином, пошевелился, покрытая колючими выростами чешуя с шорохом проехалась по доскам.
Маршал подумал: а в самом деле, десятки лет его никто не называл по имени. Он был чародеем, мистиком, братом маршалом... Имя? Зачем ему? К чему имя брату маршалу Черного Круга, ведь он - единственный в своем роде. Но вот женщина, она хочет звать его по имени. Из темных глубин памяти всплыло слово:
– Кевгар. Так меня звали прежде. Смотри-ка, за окном течет вода... уже весна.
– И что с того?
– Скоро можно будет отправляться в поход. Ты хочешь?
– Конечно! Давай что-нибудь разрушим, погубим, сожжем! Объявим Миру о своем присутствии!
– Обо мне Миру хорошо известно. Но мои неупокоенные, я совсем забросил их!
– О неупокоенных Мир знает, это верно...
– Глоада тесней прижалась тощим торсом к массивному телу некроманта.
– Какой ты твердый... Нужно придумать что-то новое. О, какой ты весь твердый!..