Весенние ветры
Шрифт:
Помощник низложенного консула? Значит ли это, что к этому причастны все трое отправленных в ссылку вельмож?
Девушка поделилась своими предположениями с отцом, тот опроверг их:
— Сознание изменял я сам, они ничего не помнят, даже если пытаться воздействовать на них, вернуть память невозможно, так что это личная инициатива любезного Отолора. Ничего, — в его голосе зазвенели стальные нотки, — недолго ему осталось баламутить воду! Второй, тот, который фрегой, — один их жрецов Темной госпожи. Эти с радостью согласятся убить любого из магов. До него
Зара зарделась и, попрощавшись, вышла из комнаты. Отцу нужен был отдых — и одиночество, чтобы обдумать план поимки заговорщиков.
Итак, одну миссию она выполнила, оставалось разобраться со второй, а именно, сообщить о покушении на герцога кузине. Безусловно, существовала надежда, что Апполина и так все знает (мир не без добрых людей, как с кавычками, так и без), но это все равно не слагало с нее обязанностей поставить родственницу в известность относительно недавних неприятных событий. С пространственным зеркалом придется разбираться самой — Рандрин слишком слаб, чтобы помочь ей. Ничего, уважающая себя служащая Департамента иностранных дел должна уметь пользоваться пространственным зеркалом, будем считать это проверкой на профпригодность.
Необходимый инструмент связи нашелся в кабинете отца, куда ее почему-то пустило охранное заклинание — видимо, герцог что-то изменил в настройках после ее приезда.
С зеркалом Зара провозилась долго и почти отчаялась на успех, когда наконец увидела лицо Апполины. Кузина была в форменном пиджаке Департамента внутренних дел, девушка, видимо, застала ее в одном из коридоров Дворца заседаний.
Вопреки ожиданиям, Апполина отреагировала на новость спокойно, будто ожидала чего-то подобного, с готовностью согласилась помочь с поисками Отолора, сообщив обо всем своему начальнику. Потом поинтересовалась, как дядя, сдержанно похвалила Зару за самоотверженное поведение и, извинившись, отключилась. Посторонний решил бы, что полуэльфийка осталась равнодушной к новости о покушении, но сеньорита Рандрин знала ее достаточно хорошо, чтобы понять, что кузина взволнована. Она не сомневалась, что сегодня же Апполина попытается связаться с герцогом, а то и вовсе нанесет ему визит.
Зара в задумчивости стояла перед зеркалом, не решаясь вызвать в нем образ еще одного человека. Наверное, на нее так повлиял страх потерять отца, остаться одной, испытать боль от невосполнимой потери, но ей захотелось поговорить со вторым близким ей человеком, тем, который любил ее, но которого, увы, она любила меньше, чем Рэнальда Рандрина. Быть может, потому, что девушка бессознательно любила его всю свою жизнь: сначала любила образ, потом ненавидела его, и, наконец, вот уже третий год, как прикипела душой к живому человеку.
Девушка вызвала в памяти образ, задумчиво провела пальцем по стеклу, не в силах решиться, а потом перенеслась на сотни миль отсюда, в деревушку, где она провела пятнадцать лет своей жизни.
— Мама? — робко позвала Зара. Тяжело-то как, будто с чужим
Эгюль, начищавшая до блеска пивные кружки, вздрогнула и испуганно огляделась по сторонам.
— Это я, Зара. Меня здесь нет, но ты сейчас меня увидишь, просто не волнуйся и подними глаза.
— Зара? — женщина с удивлением уставилась на образ дочери, из ниоткуда возникшей перед ней в пространстве первого этажа гостиницы. Помещение позади Зары было ей незнакомо, но своей обстановкой вызывало подсознательный уважительный трепет. Ее девочка так высоко забралась! Первая дама королевства, наследница всесильного Советника…
— Я решила, ты тоже имеешь право знать. Отца пытались убить. И меня тоже.
Кружка выпала из рук Эгюль, в ужасе прижавшей ладони к лицу.
Любит, до сих пор любит, но как это возможно? Неужели его синие глаза так глубоко запали ей в душу? Бедная, несчастная мать!
— Не беспокойся, с нами все в порядке! — поспешила заверить ее девушка, уже досадуя на себя за то, что решила сказать ей. Зачем, ну зачем? — Успокойся, мы уже вычислили заказчиков, они будут наказаны по заслугам.
Помолчав, Зара добавила:
— Ты точно не хочешь переехать в Айши?
— Его светлость ясно дал понять, что мое место здесь, — тихо прошептала хозяйка гостиницы; губы ее дрожали.
— Я говорю о небольшом домике в предместье, думаю, у тебя хватит денег, если что, я попрошу добавить, отец не откажет.
— Не надо, не проси его! — замахала руками женщина. — Мы с тобой такие разные, дочка, теперь я это поняла, спасибо за заботу, но я прикипела душой к этому месту. Единственное, о чем я тебя прошу, — хоть изредка пиши мне, и хоть раз приедь меня навестить. Всего на пару недель.
— Я ничего не обещаю, но все может быть, — девушка не стала лгать. — Ты там как, в порядке?
— Да, спасибо. У меня все по-прежнему.
Зара улыбнулась, попрощалась и оборвала связь.
Нестерпимо захотелось развеяться, прогуляться, и она решила съездить в Радеш. Он напоминал ей Айши, а в Айши всегда находились уголки, дарившие ей спокойствие. Нужно было о многом подумать, многое проанализировать, да и побеседовать с бургомистром не мешало бы: наемные убийцы в самом сердце герцогства — это по его части. Не могли же эти эгены остаться незамеченными, или могли? Вдруг они появляются, как демоны? Тогда почему отец их почувствовал?
— В город собрались?
Зара вздрогнула и подняла глаза: на лестничной площадке стоял Сианален. Она невольно улыбнулась: традиционные представления об эльфах почему-то не вязались с меховыми куртками, а на ее лекаре была именно такая, теплая доха с меховой опушкой. И аккуратная шапочка. Кончики острых ушей спрятаны под черным мехом. Хм, а ведь хорошо смотрится: блондин в черном!
— Да, решила развеяться. Надеюсь, это не возбраняется? — нахмурилась девушка, готовая отразить любые возражения врача.