Весенняя красавица
Шрифт:
Глава 2
Гидеон
Следующим вечером, сидя с Корой за обеденным столом в семейном крыле, я спросил ее снова.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Она ответила так же, как и тогда, в моей постели. Но на этот раз по ее щекам не текли слезы, падавшие на мою грудь каплями свинца, оставлявшими волдыри на сердце.
— Сними с меня цепь, и посмотрим, — спокойно ответила Кора, съев ложку супа.
«Посмотрим», —
Да, я мог снять с нее цепь. Но тогда Кора оставила бы как меня, так и Блэквуд.
Стоило ей пройти через ворота, и я бы умер. Проклятие и магия, создавшие цепь, не могли быть объяснены ни логикой, ни наукой, но даже они подчинялись определенным правилам. Мои родители не жалели денег, ища ответы…и лекарство.
Ответы они нашли. В том числе и правила. Другой вопрос, что лекарства не было.
Зверь во мне. Он никуда бы не исчез.
Тем не менее, существовал способ контролировать животное, ведь зверь и человек делили одно сердце, одну душу. Поэтому если человек был достаточно силен, он мог научиться управлять зверем…почти всегда. Но как бы я ни боролся, как бы ни желал, каждое полнолуние зверь все равно брал надо мной верх.
Был еще один способ приручить его. Ибо в любви зверь не знал рамок. Человек мог совладать с собой, зверь — нет. Самоконтроль человека — ничто в сравнении с властью женщины, владеющей его сердцем.
И Кора владела моим уже очень, очень давно.
Зверь изначально знал о ней, ощущал ее в нашем общем сердце. И он всегда к ней стремился. Вот почему я велел отослать ее — подальше от зверя.
Еще одно правило — если мужчина поклялся жениться и любить, обещание сковывало его женщину, стоило ей лишь приблизиться. Оковы могли принять любую форму, в нашем же случае ими стало ожерелье. Кору привязал ко мне невинный подарок, преподнесенный с самыми чистыми намерениями.
Мое предложение руки и сердца уничтожило бы или ее, или меня. Потому что зверь учуял Кору. Он узнал ее вкус. Она стала его мечтой точно так же, как и моей.
Он собирался бороться за обладание ею. Если бы Кора отдалась нам по любви, если бы согласилась стать нашей, зверь бы успокоился и ел у нее с рук, появляясь только чтобы защитить ее.
Но если бы Кора ушла и разбила наше сердце, он бы погиб.
И я вместе с ним.
Если бы она сбежала, я бы приветствовал смерть. Лучше умереть, чем жить с ароматом Коры, навечно запечатленным в моих легких. Чем жить со вкусом ее кожи на языке. Смерть лучше жизни без Коры. И все же я еще не был готов уйти. До следующего полнолуния ей ничего не угрожало, но потом у нас не осталось бы выбора.
Если бы зверь взял свою женщину силой, я бы навеки остался животным. Он бы изо всех сил стремился снова овладеть ею и никогда не отдал бы мне бразды правления. Пока что я мог держать его на поводке. Но если бы мне пришлось навсегда превратиться в животное, ведомое
Моя гибель стала бы для нее благом.
Я чувствовал приближение смерти, ядовитой и холодной. За долгие годы одиночества я познал горечь и отчужденность. Но даже они меркли в сравнении с жизнью без Коры. С ощущением близившегося конца.
— Тогда как насчет второго моего вопроса? — спросил я. — Ты отдашься мне с любовью в сердце?
Кора мрачно посмотрела на меня.
— Чтобы доставить тебе удовольствие? — категорично спросила она.
Такая ароматная и сочная. Влажная и горячая. Еще горячее, чем в моих лихорадочных снах. Вкус ее соков, которые я слизнул накануне со своих перепачканных кровью пальцев, был слаще небес.
Я бы горы свернул, лишь бы снова попробовать Кору. Я бы достал с неба звезду, лишь бы пить ее нектар из источника и дразнить языком клитор.
Член заныл от потребности, тоже жаждая Кору.
— Да, — прорычал я.
Она не ответила и опять отвернулась. Я с трудом сдержался, чтобы не потянуться к ней и не заставить посмотреть на меня. Мое самообладание было шатким, и я бы не вынес, если бы Кора отстранилась. Поэтому я попытался достучаться до нее словами.
— Ты уверена? Твое тело хочет меня, — продолжил я, но она промолчала и съела еще одну ложку супа. — Едва я предложил отдаться мне, как аромат твоего возбуждения усилился, словно у распустившегося цветка. Даже сейчас ты истекаешь своим нектаром.
— Зачем ты так говоришь? — она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами и смущенно покраснела.
— Потому что это правда, — удовлетворенный ее реакцией, я откинулся на спинку стула и потянулся к бокалу. Вино было плохой, кислой заменой сладким сокам, которые мне хотелось испить. — Я бы ослабил твою потребность. Тебе не обязательно сегодня же вставать на четвереньки и принимать мой член. Ты можешь сесть на стол и позволить мне пососать твой клитор и полакомиться тобой.
Разомкнув полные губы, Кора учащенно задышала. Она посмотрела на меня, отвела взгляд и снова посмотрела. В воздухе витал пьянящий аромат ее возбуждения, становившийся все более насыщенным.
Зверь с боем прорывался на волю, чтобы заполучить Кору.
Вот только я хотел ее дольше и яростнее, поэтому моя страсть была отчаяннее. Когда я впервые мастурбировал, представлял себе Кору, хотя в те годы не до конца понимал, чего именно от нее хотел. К семнадцати я все осознал и возжелал ее сильнее, чем она могла себе представить. Увы, в то время Кора была слишком молода.
Теперь она выросла. Я годами воображал, какой станет Кора — больше не девочка, а женщина — но все мои фантазии меркли в сравнении с представшей передо мной красавицей. В моих мечтах она была мягкой и фигуристой, с густыми пепельными волосами, нежным животом и точеными голенями. Реальная Кора была не менее соблазнительной, с полными грудями и губами, но худоба отточила ее фигуру так, что смотреть на нее почти причиняло боль.