Весенняя страсть
Шрифт:
Николь рванулась за бегущими, но что-то держало ее. Она оглянулась и увидела, что горит ее юбка. Пламя быстро сжирало ткань, добираясь до тела. Николь с воем принялась отбиваться от него ногами и руками, пытаясь сбросить горящую одежду. Навстречу ей летела огромная собака, рыча и щелкая челюстями. Николь закричала и побежала от страшного пса и от огня…
– Ройя, нельзя. Прекрати.
Испугавшись внезапно раздавшегося голоса и прикосновения к ее руке, Николь вскрикнула и попыталась встать. Но ее окутывала полная темнота,
– Проснулась?
– Да, – пробормотала Николь, снова ожидая неприятного ощущения, словно попала в ловушку.
Но напротив, ей было приятно. Завтра надо предупредить Гиллиама, чтобы он впредь обходился без подобной интимности, они ведь договорились, ее тело принадлежит только ей. Сейчас она слишком устала, чтобы обсуждать это.
Николь расслабилась, и Гиллиам прислонился щекой к ее оголенной шее. Она почувствовала колючую щетину, и ей вдруг стало весело. Неужели он из-за тщеславия не отпускает бороду? Девушка зевнула, готовая снова провалиться в сон.
– Что тебе приснилось? – тихо спросил он низким рокочущим голосом.
Он опустил голову жены на валик и принялся осторожно массировать ей спину.
Николь что-то пробормотала и подалась ближе к Гиллиаму, подставляя спину.
– Мне снится всегда одно и то же. Я все время пытаюсь убежать от пожара, но пламя настигает меня.
– Хм, довольно жуткий сон.
– Что? – в полусне спросила Николь.
– Я про пожар. Тогда, в полных доспехах, я думал, что умру от жары, но не мог себе этого позволить. Вы заперлись в Эшби, не отвечали на мои крики, и я был уверен, что Рэналф мертв. Тогда я принял твердое решение отомстить за него, даже если это будет стоить мне жизни. Я слишком многим обязан брату.
– Почему? – спросила она скорее для того, чтобы слушать его голос, чем из желания узнать правду.
– За несколько дней до того, как он пришел в Эшби и был взят в плен, между нами произошла стычка. Я сказал ему кое-что. – Гиллиам помолчал, потом добавил: – Кое-что, чем я не могу гордиться. – Он убрал руки с ее спины и лег, укрывшись одеялом.
Николь улыбнулась и уткнулась лицом в валик.
– Насколько я понимаю, он тебя до сих пор не простил, – пробормотала она.
– Почему ты так думаешь? – удивился Гиллиам.
– Но ведь он отдал меня тебе!
К Гиллиаму тотчас вернулось чувство юмора.
– Надо же, ты умеешь шутить! – удивился он.
– А разве мне нельзя? – в полусне, слегка раздраженно возразила она. – А теперь давай-ка спать, уже середина ночи.
Засыпая, Николь была уверена, что слышит тихий смех Гиллиама.
ГЛАВА 14
Николь осторожно пробиралась через грязный двор, накрывшись с головой накидкой, чтобы спастись от дождя. Она ступала очень осторожно, но не потому, что болели ноги. Это было ее третье утро дома, но первое, когда боль наконец отпустила. И первое утро, когда она надела свой новый наряд.
Какая радость одеться самой! Коричневое платье оказалось в самый раз, такое простое и удобное, с пояском на талии. Нижнее платье с длинными рукавами, очень просторное, если надо, можно закатать рукава по самый локоть, а верхнее она сшила совсем без рукавов.
Николь вошла в зал, ожидая увидеть Гиллиама и Джоса. Больше часа назад, едва рассвело, они отправились сюда. Сделав несколько шагов от порога, она с удивлением обнаружила, что ни мужа, ни его оруженосца нет. Вообще никого. Ни одного солдата. Только служанки сиротливо сидели за столом. Томас, имевший право есть вместе с лордом Эшби, тоже не явился.
Любопытство, смешанное с беспокойством, охватило Николь. Надо было пораньше встать и выяснить, куда все решили отправиться. Она отругала себя за то, что раньше не побеспокоилась об этом. Она же хозяйка замка и должна знать абсолютно обо всем, что происходит в Эшби. Где же они все?
Николь сняла накидку и встряхнула, капли полетели во все стороны. Вдруг откуда ни возьмись выскочила Ройя и подпрыгнула, щелкнув челюстями. Николь удивленно и испуганно вскрикнула. Гиллиама нет, и одному Богу известно, на что способна эта собака.
Но вместо того чтобы нападать, Ройя уселась и принялась наблюдать за хозяйкой Эшби. В больших ореховых глазах застыла мольба. Ройя била хвостом по утоптанному земляному полу, но без всякой злобы. Николь поколебалась, потом еще раз встряхнула накидку. Собака прыгнула, ловя открытой пастью капли воды.
– А-а, так ты хочешь поиграть, – удивленно протянула она.
Раскрыв пасть и высунув язык, собака смотрела то на Николь, то на накидку, словно умоляя позволить ей еще немного позабавиться.
Николь пожала плечами и неожиданным для самой себя извиняющимся тоном проговорила:
– К сожалению, она уже сухая. Я не так долго была на улице.
Николь осторожно прошла мимо собаки и остановилась возле очага полюбопытствовать, что варится в котле. Фасоль и ячмень кипели в густом бульоне. Едва усевшись за стол, Николь услышала топот лошадиных копыт и голоса всадников у двери. Резким свистом позвали конюха. Зазвенела упряжь, заскрипела кожа. Гиллиам большими шагами вошел в зал, оруженосец следовал за ним по пятам. Новый хозяин Эшби был не при полных доспехах, но поверх туники блестела тонкая металлическая кольчуга, на поясе висел меч. Он откинул капюшон, и в мокрых волосах засверкали капли воды.
Как и Гиллиам, Джос был в кольчуге, надетой поверх туники, но вид у него был жалкий. Он потирал руки, пытаясь согреть их, волосы прилипли ко лбу, кончик носа покраснел. Ройя немедленно запрыгала возле хозяина, приветственно размахивая хвостом.
– Куда вы ездили так рано? – спросила Николь, когда Гиллиам остановился у огня, собираясь снять мокрую одежду.
Солдаты, такие же вымокшие, как хозяин, заполняли зал. Гул голосов после гнетущей тишины поднимал настроение.
– Мы гонялись за ворами, – пояснил дрожащий Джос. Пальцы его так тряслись, что он не мог развязать шнурок капюшона.