Весна Гелликонии (др. перевод)
Шрифт:
— Мне пришлось довольно трудно, — ответил Лейнтал Эй. — Я пришел сюда искать убежища. Мне нужна одежда. Леса слишком густы для меня. Мне нужна верховая лошадь, лучше хоксни. Я готов отработать за нее. А потом я уеду.
— Откуда ты? Из Геспагората? Почему ты такой худой?
— Я болел костной лихорадкой.
Жрец поджал губы.
— Ты воин?
— Недавно я убил целое племя нондагов.
— Значит, ты не боишься протогностиков?
— Нисколько.
Ему было поручено присматривать за тюрьмой и пленниками. За это его снабдили серой шерстяной одеждой. Мысли жреца были просты: человек, переболевший
И все же все больше и больше колонистов становились жертвами жуткой болезни. Лейнтал Эй заметил, что моления в храме Церкви Всеобщего Мира стали криками отчаявшихся людей. Люди полностью ушли в себя. Лейнтал Эй мог ходить где угодно, и никто не останавливал его. Он чувствовал, что жизнь стала для него приятной. Каждый день он воспринимал как подарок.
Территория всего поселения была обнесена изгородью. Лейнтал Эй работал с рабами, заготавливающими сено для животных. Проблема пропитания животных была крайне важна для Аскитоша. Один акр пастбища способен прокормить десять животных в день. В поселении было пятьдесят верховых животных, необходимых для того, чтобы контролировать большую территорию. Соответственно, для них требовалось 24 000 акров пастбища — а на самом деле меньше, потому что во время поездок животные питались по дороге. Для решения проблемы с пастбищем Церкви Всеобщего Мира пришлось создать фермеров — самых первых фермеров в этом Великом Году.
Лейнтал Эй не кричал и не подгонял пленников. Они и так работали достаточно хорошо, если принять во внимание обстоятельства их жизни. Охранники оставались в некотором отдалении от работающих. Шел дождь, и все они укутались в плащи. Лейнтал Эй подошел к лошадям и хоксни, которые стояли небольшим табуном, тревожно нюхая воздух, как бы ожидая опасности. Приближалось время, когда Лейнтал Эй сможет украсть хоксни и бежать отсюда. Все шло к тому, что дисциплина среди воинов будет падать. Паника коснулась и их.
Он взглянул на одну из самок хоксни. С куском хлеба в руке он приблизился к ней. Желто-оранжевые полосы тянулись по всему телу от головы до хвоста, перемежаясь с темно-голубыми.
— Преданность!
Хоксни подошла к нему, взяла хлеб и сунула нос в его руку. Он почесал ее за ушами.
— А где же Шей Тал? — спросил он.
Но ответ был ясен и так. Сиборнельцы схватили ее и продали фагорам. Шей Тал уже никогда не попадет в Сиборнел. Она уже превратилась в призрак. Она и все ее сопровождающие.
Капитана охранников звали Скитошерил. Между ним и Лейнталом Эй завязалась осторожная дружба. Лейнтал Эй видел, что доблестный капитан страшно боится — боится заболеть. Поэтому он не дотрагивался ни до чего и постоянно прятал длинный нос в ворота плаща.
— Вы в Олдорандо поклоняетесь богу? — спросил он.
— Нет. Мы сами заботимся о себе. Мы уважаем Вутру, но выгнали из города всех его жрецов. Вы здесь должны сделать то же самое, и тогда жить вам будет легче.
— Вы варвары. Именно поэтому чума и напала на вас.
— Сегодня умерло девять пленников и шесть ваших. Хотя вы много молитесь, это не помогает вам.
Скитошерил разозлился. Они стояли на открытом месте. Легкий ветер играл их плащами. Песнопения из церкви доносились до них.
— Разве тебе не нравится наш
— Это тюрьма.
Он говорил — и слышал в это время торжественное песнопение из храма, казавшееся ему каким-то мистическим обрядом. К звучанию инструментов присоединились голоса людей.
— Не говори так, если не хочешь, чтобы тебя побили. Церковь — это жизнь. Великое Колесо Харнабхара — основа нашего существования. Если бы не Великое Колесо, мы до сих пор были бы в снежных тисках, в объятиях льда. — Он описал пальцем круг возле лба.
— Как это?
— Это колесо вращалось и приблизило нас к Фреиру. Разве ты не знаешь этого? В детстве я совершил паломничество в горы Шивенинк. Тот не настоящий сиборнелец, кто не совершил паломничество.
На следующий день умерло еще семеро. Скитошерил сопровождал похоронную команду, состоявшую из мади, которые были искусны в копании могил.
Лейнтал Эй сказал:
— У меня был хороший друг, которого вы захватили в плен. Она хотела совершить паломничество в Сиборнел, чтобы поговорить со жрецами о вашем Великом Колесе. Она думала найти источник мудрости. А вместо этого ваши люди схватили ее и продали вонючим фагорам. Вот так вы обращаетесь с людьми.
Скитошерил пожал плечами.
— Причем тут я? Может, ее приняли за панновальского шпиона.
— Как это могло быть? Она ехала на хоксни. Разве панновальцы ездят верхом? Я никогда не слышал такого. А ваши бандиты схватили эту чудесную женщину и продали ее.
— Мы не бандиты. Мы просто хотим жить в мире и работать на земле.
— Да, прекрасный обычай — покупать свою безопасность за жизнь женщин.
Сиборнелец неспокойно улыбнулся и сказал:
— Вы, варвары, не цените своих женщин.
— Мы высоко ценим их.
— Они правят вами?
— Женщины не правят.
— А в некоторых областях Сиборнела правят женщины. А мы очень заботимся о них. У нас есть женщины-жрицы.
— Я не видел ни одной.
— Потому что мы прячем их. — Он наклонился вперед. — Послушай, Лейнтал Эй, я знаю, ты неплохой парень. Я хочу довериться тебе. Ты знаешь состояние дел здесь. Я знаю, как много разведчиков уехало и не вернулось. Они умерли где-нибудь в лесу, и никто их даже не похоронил. Может, их тела давно сожрали птицы и звери. И пока мы сидим, здесь все будет хуже и хуже. Я религиозный человек и верю в молитвы, но болезнь так сильна, что даже молитва не может совладать с нею. У меня есть жена, которую я очень люблю, и поэтому я хочу договориться с тобой.
Лейнтал Эй слушал Скитошерила, стоя на низком холме и наблюдая за тропинкой, спускающейся вниз к потоку. Неподалеку копошились рабы, копая могилы среди камней. Рядом лежало семь трупов, завернутых по обычаю сиборнельцев в простыни. Он подумал: я могу понять, почему этот толстяк хочет бежать отсюда, но что он для меня? Он для меня не больше, чем Шей Тал, Амин Лим и другие для него.
— Что же ты предлагаешь?
— Четыре йелка и хорошую еду. Я, моя жена, ее служанка и ты. Мы уйдем вместе. Со мной это будет просто. Мы поедем с тобой в Олдорандо. Я знаю дорогу, буду защищать тебя и дам тебе хорошего йелка. Одному тебе ни за что не выбраться отсюда. Ты слишком ценен для нас. Ты согласен со мною?