Вестник в Новороссии
Шрифт:
— Слушайте сюда! — начал Кондрат, но закашлялся. Вот уж кто многое повидал, но даже ему поплохело, — вы дело сделали! Мы слово сдержим!
Он достал пачку документов, чтобы раздать дружинникам. Теперь они стали законными подданными Российской империи, а не беглыми крестьянами. Вадим вытряхнул трубку и пошел к дороге, где в стороне за кустами стояла еще одна карета. У приоткрытого окна сидел зелёный полковник Месечкин.
— Как вам?
— Но, — полковник не выговорил с первого раза все слово, — но-нормально.
—
— Никогда! Да ты что! — резче чем нужно заявил Месечкин.
— Я, вот честно, не представляю, как с таким, можно договориться.
— Я-я тоже!
— Хорошо, значит, мне не нужно напоминать, что шушукаться за моей спиной — нехорошо?
— Не нужно.
— И мне не нужно напоминать, что на каждого хитрого полковника, я найду хитрую шашку?
— Нет, не нужно.
— Свободен, — ответил ему Вадим и улыбнулся.
Уже из удаляющейся кареты, он услышал:
— Лять, да я если захочу, хрен теперь забуду!
Вадим медленно пошел по дороге, наслаждаясь свинцовым небом, которое грозило раздавить под собой хрупкую скорлупу, на которой жили люди.
Белла сидела тихо, забившись в угол экипажа. Вадиму хватило взгляда, чтобы оценить огромный синяк на ее руке.
— Едем к доктору, — заявил Вадим в маленькое окошко для кучера. Егерь не ответил, молча погоняя лошадей.
У дома доктора Гаазы стояла очередь из пациентов. Пока доктор занимался экспериментами с лекарствами, многочисленные ученики принимали пациентов прямо у доктора дома. Вадим выкупил несколько соседних квартир, превратив здание в подобие частной клиники. Не только по доброте душевной, души нет — значит и доброты не было, а для удобства. В одиночку доктор не мог принимать всех пострадавших в драках или боях бойцов, поэтому пришлось расширить штат. Ну и случались экстренные случаи, наподобие этого. Вадим пропустил Беллу вперёд. Она поднималась на второй этаж как на каторгу.
— Кто? Кто пришел? — выглянул Гааза из кабинета, — Вадим! Доброго дня, проходите, я сейчас вас приму.
Вадим поздоровался, крепко пожав руку доктору, и заглянул в кабинет. А там Есислав под хлопки прислуги танцевал гопак! Что вытворял этот старичок Васнецов, Вадим не стал досматривать, проводив Беллу в приёмную.
— Вадим Борисович, я хочу уехать. И не держите меня…
Повесив голову, заявила Белка.
— И не собирался. Как прошло с графом? — он сел, откинувшись на спинку кресла, которое жалобно заскрипело.
— Хорошо, но как я теперь покажусь ему? — она подняла сломанную руку.
— Хм, тоже мне проблема. Когда вы скажете, с какой лёгкостью и какие огромные деньги вы потратили на лучшего доктора в столице, он сам потащит вас под венок, — отмахнулся Вадим, — деньги, конечно, буду тратить я, но графу это знать не нужно. А потом…
Белла повернулась к нему всем телом. В ее глазах так и застыл вопрос: а что потом?
— Вы поедете в англию, станете настоящими англичанами, как и мечтает ваш будущий муж.
— Ну, прям муж… — сказала Белла, а сама обрадовалась возможности уехать из проклятого города.
— Все в ваших руках, — кивнул Вадим, а потом легонько ударил себя по лбу, рассмеявшись, — вернее, руке… А будете еще фокусы вытворять, останетесь с одной ногой. Вот же будет шоу.
Вадим пододвинул кофейный столик и указательным пальцем изобразил человечка прыгающего на одной ноге по столешнице.
Белла сглотнула подступивший ком, наверное, только открывшаяся дверь приемной.
— Вадим, рад вас видеть! Жаль, честно жаль, что мы видимся с вами по разным печальным поводам, — заметил доктор сломанную руку Беллы.
— Все мы имеем право на ошибку, — развел руками Вадим и встал, — некоторые только на одну. Я верю в ваши силы и в вашу чудодейственную магию.
— Никакой магии, только наука! — шутливо заметил доктор, присаживаясь для осмотра пациентки.
— Я так полагаю, что могу забирать выздоровевшего? — осведомился Вадим, прежде чем уйти.
— Конечно, господин Васнецов чувствует себя отлично! А это после такой труднейшей операции.
— Так.ю сколько времени уже прошло, — заметил Вадим и пошел в соседнюю комнату. Они долго не виделись. Есислав замер у стола, красный после танца, он подскочил к Вадиму и обнял. Такой жизни в старике давно никто не видел.
— Ну красавец, — улыбнулся Вадим, по-дружески осматривая товарища, — как у юнца какого-то отобрали
— Но-но! Родные и здоровые! — похлопал по ногам Есислав, — ну что, какие будут предложения?
Есислав улыбнулся в бороду и потер руки. С него полностью пропал налет уважаемого представителя фракции славянофилов. Но это пока, да и простительно — человек не мог нормально ходить с Отечественной из-за осколка в спине. Поэтому Вадим решил бить наверняка:
— По бабам!
За последнее время в Петербурге появилось несколько очень дорогих и презентабельных заведений, куда не пускали обычных гвардейцев, да и вообще военных чином меньше майора. В специальных ресторанах рядом с иностранными посольствами, девочки-эскортницы сами, кого хочешь могли загрызть, а клиентам они дарили такие впечатления, что каждого дипломата уже знали в лицо.
Да, на такие публичные дома уходило много денег на дорогую одежду, духи, косметику, учителей по этикету, пению и языкам для профурсеток, но Вадим не жалел, учитывая, что большую часть информации за государственный счёт покупало третье отделение.