Вестники несчастья (сборник)

Макбейн Эд

— Глаза?

— Ведь известно: если глаза и руки… слишком близко расположены друг к другу, значит, этот человек — преступник.

— Его руки тоже были очень близки…

— Не сходи с ума! Он стрелял в тебя, да? Я спокойно кивнул.

— Тогда ты бросил его на землю приемом дзюдо и заставил признаться?

— Несколько приукрашенная версия того, что произошло на самом деле, сказал я. — Однако я действительно был очень храбрым. Ну, поскольку он такой же хилый, как богомол, я, конечно, имел по сравнению с ним преимущества.

— Даже если так, у него был пистолет. Я надеюсь, что его отправят на стул, — произнесла Лиз обыденным тоном.

— Кто его знает. Может быть, его признают сумасшедшим. Это вполне возможно, если прочитают все его дневники, куда он записывал свои мысли и различные преступные планы. Там, кстати, у него имеются также записи идеального преступления, которое напоминает то, что он совершил. Мне кажется, он был просто маньяком.

— О, это можно было заключить при одном взгляде на него. Едва я с ним познакомилась, я сразу же обратила на него внимание. Не скажу, что я думала, будто это его рук дело… Нет, я этого не скажу, но…

— Но все же?

— Я бы сказала, что я сразу же заметила его необычность; поведение было крайне странным, а теперь, как видишь, оказывается, что я была права. Кстати, поздравляю тебя! Подумать только, сколько места отвела тебе «Глоуб»! Представляю, как бесится мистер Буш.

— Да-а, он очень сильно переживает.

Мысль о том, как искрошили статьи Элмера, согревали меня. Свой же очерк о том, что произошло, я сперва поместил в популярном издании «Американский Нью-Йорк», причем в нем немало места было отведено роли Элмера в собирании доказательств и организации газетной кампании против Брекстона.

— А где сейчас Брекстон? — спросила Лиз.

— Не знаю. Наверное, где-нибудь скрывается. Возможно, собирается потом, когда все уляжется, жениться на Элли. — Я встал и подошел к углу комнаты, где лицом к стене стояла большая картина. — Брекстон, весь в слезах, предлагал мне взять, что ни запрошу: деньги, картины… все. Я попросил вот это.

Я повернул полотно. Там, в победно обнаженном виде, упивающаяся красотой своей золотистой кожи, была изображена Мэри Уэстерн Ланг, еще не писательница, еще не бесподобный, неиссякаемый источник «Разговора о книгах». Лиз прямо завизжала от удовольствия.

— Это мисс Ланг! Не может быть! Ты знаешь, а она была недурна! Груди, правда, несколько великоваты, — критически добавила Лиз, окинув картину взглядом, как одна ревнивая женщина рассматривает другую.

— А многим нравится, — сказал я, поворачивая полотно лицом к стене.

— Мне уйти?

— Нет. Между прочим, есть упражнение, которому меня научили в патентном бюро. Берешь, значит…

И я решительно направился к Лиз, как вдруг маленькая коробочка у меня на столе зашипела, как мисс Флинн. Я включил селектор.

— На проводе мистер Уил. Он желает переговорить с вами… Голос мисс Флинн затих. Стерва! Она прекрасно знала, что происходит в моем кабинете.

— Я поговорю с ним, — неохотно сказал я.

Подошла Лиз и села ко мне на колени. Ее ручки шаловливо забегали.

— Кончай!

Таково было первое слово, которое услышал мистер Уил.

— Кончай? — в растерянности произнес он. — Но я еще не сказал ни слеза, мистер Сарджент…

— О, это не вам, сэр, — любезно ответил я. — Насколько я понимаю, вы пытались связаться со мной…

— Да, это так. Мне кажется, у меня есть для вас дело. Оно касается Мюриэл Сандоу.

— Мюриэл Сандоу? По-моему, я не…

— Она — моя помощница. Возможно, она вам известна под своим профессиональным псевдонимом. Она выступает в цирке под именем «Пичис Сандоу». Видите ли, этот слон…

Эд Макбейн. Сэди после смерти

Глава 1

Сначала детектив Стив Карелла подумал, что ослышался. Во всяком случае, совсем не такие слова ожидаешь услышать от овдовевшего мужа, когда его жена лежит с распоротым животом на полу спальни. Собеседник Кареллы в пальто, узкополой шляпе и перчатках стоял у ночного столика с телефоном. Это был высокий худощавый мужчина с ухоженными седыми усами. В его холодных голубых глазах не было и намека на боль или сострадание. Чтобы окончательно убедиться, что Карелла понял его правильно, он повторил свою последнюю фразу, на этот раз более выразительно:

– Я очень рад, что она мертва.

– Сэр, – резко произнес Карелла, – мне кажется, излишне предупреждать вас...

– Совершенно верно, – перебил его хозяин квартиры, – вам ни о чем не нужно меня предупреждать. Я адвокат по уголовным делам. Мне отлично известны мои права, и я полностью отдаю себе отчет, что все сказанное мной по доброй воле в дальнейшем может быть использовано против меня. Повторяю еще раз: моя жена была самой настоящей сукой, и я очень рад, что кто-то ее прикончил.

Карелла кивнул и открыл свой блокнот.

– Полицию вызвали вы?

– Да.

– В таком случае вы и есть Джеральд Флетчер?

– Совершенно верно.

– Мистер Флетчер, как звали вашу жену?

– Сара. Сара Флетчер.

– Расскажите, пожалуйста, что здесь произошло?

– Я вернулся домой... примерно минут пятнадцать назад. Вошел в прихожую, окликнул жену, но она не отозвалась. Я обнаружил ее мертвой на полу в спальне и сразу же позвонил в полицию.

– Комната была в таком же состоянии?

– Да.

– Надеюсь, вы ничего не трогали?

– Ничего. После звонка я не сходил с этого места.

– Кто-нибудь еще был в квартире?

– Ни души. Кроме моей жены, естественно.

– Значит, вы утверждаете, что пришли домой примерно пятнадцать минут назад...

– Что-то вроде этого. Можете уточнить у лифтера.

Карелла посмотрел на часы.

– Получается так, что вы пришли домой в половине одиннадцатого или около того.

– Да.

– А в полицию вы позвонили в... – Карелла заглянул в блокнот, – в двадцать два тридцать четыре. Это верно?