Вестники несчастья (сборник)
Шрифт:
В его словах оказалось достаточно правды, чтобы я на минуту онемел. На меня нахлынула смутная боль воспоминаний. Она пришла вместе с образом женщины, которую я потерял. Я отогнал видение, говоря себе, что это было много лет назад. Все самое важное произошло давно, в прошлом.
Том заметил смятение, которое, должно быть, проявилось на моем лице, и сказал:
— Верните иглу. Что вы теряете?
— Ровным счетом ничего.
— Ну же, — упрашивал он. — Эта штука слабенькая. От первого укола даже не поплыл.
— Тогда не стоит налегать.
Он ударил кулаками по своим острым коленям. — Отдай иглу, трепло вонючее, твою мать. Ты готов стырить монеты с глаз мертвеца, а тело его продать на мыловарню.
— Значит, вот кем ты себя ощущаешь? Мертвецом?
— Ни черта. Я вам покажу. У меня еще есть.
Он встал и попытался силой пройти мимо. Он был щуплый и легкий, как огородное пугало. Я толкнул его обратно на унитаз, старательно пряча шприц.
— Для начала, Том, где ты раздобыл эту дрянь?
— Сказать?
— Может, и не надо.
— Зачем тогда спросили?
— Что это за чудесный новый бизнес, о котором ты тут распевал?
— Так я вам и сказал.
— Толкаешь травку школьникам?
— Думаете, интересуюсь мелочевкой?
— Скупаешь и продаешь старую одежду?
Его самолюбие было уязвлено. Оскорбление раздуло его, словно воздушный шар. — Думаете, я шучу? Я вышел на самое крупное дело в мире. Не сегодня-завтра я буду покупать и продавать такую мелочь, как вы.
— Экономя на налогах, разумеется.
— Дурак, беря в оборот тех, у кого есть деньги. Получаешь компрометирующие факты о ком-нибудь и продаешь их назад владельцу по частицам. Похоже на ежегодную ренту.
— Или на смертный приговор.
Он посмотрел на меня непроницаемым взглядом. Мертвые люди никогда не умирают.
— Хороший доктор может явиться очень плохим лекарством.
Он ухмыльнулся. — У меня есть противоядие.
— Что ты имеешь против него, Том?
— Разве я сумасшедший, чтобы болтать об этом?
— Но Карлу Холлману ты рассказал.
— Неужели? Ему померещилось. Я высказывал любую мысль, приходившую в мою маленькую баш тую голову.
— Чего ты добивался от Карла?
— Встряхнуть его чуть-чуть. Я должен был вырваться из лечебницы. А один я не смог бы.
— Почему ты послал Холлмана ко мне?
— Чтобы избавиться от него. Он мешал.
— У тебя, наверное, была более веская причина, чем эта.
— Конечно. Я делаю людям добро. — Его самодовольная усмешка стала злобной. — Я подумал, что вам это дело сгодится.
— Карл Холлман обвиняется в убийстве, ты это знал?
— Знаю.
— Если окажется, что ты его спровоцировал...
— То что вы сделаете? Шлепнете пониже спины, герой?
Он взглянул на меня с ленивым любопытством сквозь стеклянную стену и небрежно добавил: — Только он не стрелял в брата. Он мне сам об этом рассказал.
— Он был здесь?
— Конечно. Хотел, чтобы Мод его спрятала. А она шарахнулась от него, как от прокаженного.
— Давно это было?
— Ну, пару часов назад, кажется. Мод и Датч вытолкали его за дверь, и он подался в город.
— Он сказал, куда пойдет в городе?
— Нет.
— Говоришь, он не убивал брата?
— Верно, так он мне сказал.
— И ты поверил?
— Я не мог не поверить, потому что сделал это сам. — Том посмотрел на меня с невозмутимым видом. — Я полетел туда на вертолете. На своем новом сверхзвуковом вертолете с синхронизированным лазерным оружием, бьющим наповал.
— Кончай трепаться, Том. Расскажи-ка лучше, что произошло на самом деле.
— Может, и расскажу, если отдадите иглу.
В глазах его удивительным образом смешались мольба и угроза. Они вожделенно смотрели на мою руку, в которой сверкал шприц. Я боролся с искушением вернуть Тому шприц в обмен на полезные для меня сведения. Уколом больше, уколом меньше, — какая разница. Но только не для меня.
Вся эта история мне порядком надоела. Я бросил шприц в квадратную розовую ванну. Тот разбился вдребезги.
Том изумленно уставился на меня. — Зачем вы это сделали?
Он затрясся от ярости, и его нервы не выдержали. Не в силах скрыть отчаяние, он бросился ничком на розовый кафель пола, и его рыдания походили на звук разрываемой ткани.
В промежутках между всхлипываниями я слышал за своей спиной какие-то звуки. Через гостиную цвета джунглей к нам шла Мод. В ее белой руке тускло поблескивал револьвер. Человек по имени Датч шел на шаг сзади. Он ухмылялся, показывая выбитые зубы. Теперь я догадался, отчего костяшки моих пальцев болят.
— Что происходит? — вскричала Мод. — Что вы с ним сделали?
— Отобрал шприц. Можете убедиться сами.
Казалось, она не слышала меня. — Выходите оттуда. Оставьте его в покое.
— Посторонись, Мод. Я измочалю этого ублюдка, — воинственно прошепелявил человек за ее спиной.
С его руки свисал, покачиваясь на веревке, тяжелый мешочек с песком. Глядя на него, я вспомнил, что у меня в кармане лежит дубинка. Пятясь, я вышел за порог ванной, чтобы получить пространство для движения, и, размахнувшись, ударил Мод по запястью резиновой дубинкой.
От боли она зашипела. Револьвер со стуком упал к ее ногам. Датч в броске накрыл его своим телом. Я ударил Датча дубинкой по затылку, не слишком сильно, но достаточно, чтобы он уткнулся лицом в пол. Тяжелый мешочек выпал из его безвольной руки, и часть песка просыпалась.