Вестники весны. Мифы двенадцати миров.
Шрифт:
– Хелла, умом тронулась? На чьей ты стороне?
Но сестра не ответила. Она топнула ногой так, что снег взлетел искристым вихрем, сжала кулаки и, не оглядываясь, помчалась вслед за кузеном.
Дэйкири двинулась своей дорогой. В голове ещё звучали насмешливые слова Эрхана: «…упаси Анна, сама напорешься… А то не девушка, чисто зверь лесной».
«Девушка… тоже мне. И почему меня судят по внешности? А если я не хочу быть девушкой? И что это значит – быть девушкой? Превращаться в дуру при встрече
Вспомнив то, как переменилось поведение Хеллы, Дэйкири разозлилась, закричала и с размаху врезала копьём по сугробу.
«Нет уж! Спасибо. Лучше не буду девушкой! Если боги дозволят, я стану мужиком, когда вырасту!».
Эта мысль девочке так понравилась, что она остановилась и, счастливая от внезапного озарения, уставилась в небо.
– Стану мужиком! И из дома уйду, буду свободным охотником! – пьянея от своей наглости, прошептала она.
Алекс. Деревня Меркитасиха.
Вечер. Я слушал музыку и смотрел в пространство, очерченное сводом норы. Музыка – всё, что у меня осталось. Я даже не представлял, насколько свободно жилось раньше. В другой жизни я мог выбирать, что съесть на завтрак, чем заняться и когда лечь спать. Невероятно, что у кого-то на Святой Земле всё ещё есть кровать и люди, с которыми можно поговорить.
Жива отобрала у меня всё.
Когда моё рабство кончится?
Никогда. Чуда не свершится. Мама не прилетит и не заберёт меня. Она даже не знает, что я жив. Никто меня не спасёт и не поможет.
Но как же горько отказываться от надежды!
С болезненной обречённостью, я осознавал, что никто, кроме меня самого, мне не поможет.
Ну и бес с ними, сам справлюсь. Решение, наконец-то пробившееся через тусклые стены уныния, вплеснуло в мою кровь энергию. Я подскочил с места и принялся перебирать идеи.
Надо валить! Иначе от таких условий скоро утоплюсь в выгребной яме.
Один вопрос – куда?
В Наукоград? Оттуда легко передать весть маме. Только я понятия не имею, где прячется город сверхновых.
А что если сгонять к развалинам дирижабля и изучить их на свежую голову? Возможно, найду какие-то подсказки? Карты или бортовой компьютер? Но как это сделать? От дирижабля до поселения я добирался всю ночь… Где взять столько времени? И да – с какой стороны я пришёл?
Никаких нормальных идей. Плюхнулся обратно на лежанку.
Но пробудившийся после застоя мозг не собирался просто так сдаваться – у меня же с собой статья о Наукограде! Не может быть, чтобы там не было информации о том, где находится город.
Не было.
Самое важное-то и не написали! А про амультары есть что-нибудь?
«Планета Жива аномальна. Она находится на пересечении с десятью соседними мирами, в том числе и со Святой Землёй… Разумное население Живы, состоит из шести рас… Ведающие стрекозы, вещие птицы, каменные чтецы, древесные слышащие…»
Что за идиот статью писал? Ни слова про артефакты.
Украсть амультару и сбежать? По-прежнему открыт вопрос куда.
А если на Живе амультара не является чем-то редким, раз вот так стоит у всех на виду? Тогда смысла брать её нет.
Но что же она здесь производит? Нужно расспросить дикарей. Завтра попробую поговорить с бабулей. Она – старая и мудрая, наверное, знает что-то полезное.
Последняя идея успокоила меня, и я незаметно задремал.
– Тщ-щ. – Девочка замерла, спустившись с лаза. – Она спит.
Я бесшумно слез по ступеням.
Бабуля сидела в расслабленной позе, склонив голову и тело её будто оцепенело.
Я чуть не взвыл сиреной:
– Она умерла?!
– Да заткнись ты! Что вопишь! – Девочка дёрнула меня за капюшон. – Проснётся ещё поди, она же старая, часто не возвращается.
– Чегось?
Девочка взяла дровишки и устремилась к печке. Я, преодолевая накатившее отвращение, склонился над застывшей бабулей. Если присмотреться, на труп не похоже.
Она вообще ни на что не была похожа!
Кожа и рельеф морщин застыли древесной корой. Всё её тело – дерево. Волосы, обратившись корнями, устремились сквозь щели в половицах к земле.
Я осторожно прикоснулся к деревянной руке.
На ощупь – кора, не тёплая и не холодная, с вкраплениями и буграми.
Она не дышала. А разве деревья могут дышать? Уж точно то, что сидело в норке бабули – не живое существо, а, скорее, пенёк.
– Что ты там разглядываешь, Алекс? Иди-ка лучше сюда, убери с печки лишние казанки.
Я чуть не сгрыз свои губы, чтобы не завопить: твоя бабушка стала деревом! Это нормально?
Но нельзя удивляться.
Да, это нормально для Девочки, и с этим придётся смириться. Меня могли выдать только выпученные глаза, но с этим уже ничего не поделать. «Как?!» – вопило всё в моей голове.
– Кхм. А с тобой такое бывало? – спросил я максимально равнодушным голосом.
Получилось довольно пискляво, но Девочка этого не заметила.
– Ну… я легко возвращаюсь из мира грёз. А с бабушкой бывает… Но дольше пары дней она редко спит. Завтра проснётся, поди, – ответила она и потянулась открыть печную трубу. – Может, и сегодня попозже.
«Но дольше пары дней она не спит…» – это что значит? Это у неё сон такой? Мысли перекрутились, отжались и мятыми тряпками повисли на тонкой верёвке осознания. А все остальные так же «спят»?
– Да что с тобой сегодня? – возмутилась Девочка, отодвигая меня от печи. – Не помогаешь, так хоть не мешайся!