Вестники весны. Мифы двенадцати миров.
Шрифт:
– Как у вас дела? Что шьёте?
– Вот, вышиваю платье свадебное для старшей внученьки. Чтобы вспоминала бабушку после того, как покину этот мир.
Я бездумно кивал в ответ.
– Кто твоя семья, Алекс? – обратилась ко мне бабуля. – Почему не ищут тебя?
Последний вопрос беспокоил меня самого уже несколько недель, поэтому ответ вырвался сам собой:
– Они не знают, что я жив. Наверное, думают, что погиб, иначе давно бы прилетели.
Сказав это, я прикусил губу. А ведь, скорее всего, так и есть. Раздумывая над этой
Через час мы вышли из преднорового домика. После общения со старушкой Девочка стала ещё более хмурой.
– Сам ищи свою дурёху. Я скажу матери, что ты опоздаешь. – невразумительно пробурчала она и не оглядываясь, побежала в сторону дома.
Я остался один.
Дождевыми червями извивались расчищенные от снега тропинки, деревня дремала – тихая и пустая. Из-под снега торчали серые скелеты деревьев и надгробия треугольных нор. Многие предноровые домики покосились, а то и развалились, погрызенные старостью.
Я настроил фокусировку и, забравшись на холм, проглядел окрестности. Приближал и отдалял фокус, но Лилёк не появлялась в поле зрения. В низине простиралась укрытая льдом река. В центре деревни я заметил что-то странное, приблизил детали, но так и не понял, что это – какие-то деревянные столбы.
Не представляя, где искать Соплежуйку, пошёл к странным обелискам. По дороге не встретил ни души: ни зверей, ни аборигенов. Не знаю, какие звери должны гулять по деревне зимой, но, может, хотя бы собаки?
Центральная улица образовывала круг, в середине которого частоколом торчали деревянные статуи.
– Аусссе… тссс… роккк, – зашелестело в голове.
Я забеспокоился, и голоса, мигом почувствовав нестабильность, подняли незримые головы и зашептали потусторонние песни. Этот дурацкий дефект всегда мешал мне нормально жить, а особенно здесь, на Живе, без антипсихотических средств, голоса расшалились и проявлялись всё чаще.
Двенадцать идолов смотрели на меня пустыми глазами. Двое из них, возвышаясь над остальными, держали в руках гигантскую чашу.
Что это под чашей? Сфокусироваться не удавалось. Налетевший шелест голосов сбивал настрой, и наводка плясала перед глазами.
Я шагнул в круг чёрных истуканов по направлению к чаше.
Звуки снаружи затихли, лишь стучало сердце в горле и крыльями бабочек шелестели голоса. Одна из статуй держала в ладони под чашей алый светящийся камень.
Этого не может быть!
И в этот миг голоса взвихрились тысячей ритмов. Схватившись за голову, раздираемую бескрайностью ослепляющих слов, я рухнул на колени и пополз прочь от идолов.
Обнаружил себя уткнувшимся лицом в снег. Рука сжималась в кулак, продавливая ногтями кожу. Однако холод ледяной земли приводил в чувства. Голоса затихали. Переволновался.
Я осторожно приподнялся на корточки, в ушах всё ещё звенело, как после удара. Я опёрся руками о надёжную землю, впился взглядом в красный камень. Происходящее не укладывалось в голове. Амультара таких размеров – это неслыханное богатство, великий источник энергии. И такое сокровище находится в грязном поселении дикарей?! Да эти глупцы даже не догадываться, чем владеют! Вот так, посреди улицы, никем не охраняемая, просто невероятно!
Мои собственные амультары, встроенные в виски, вены на руке и солнечное сплетение, были микроскопическими, но всё равно дорогими. Они, соединённые с сосудами, давали бесконечный ресурс для обогрева тетракостюма, расширенного зрения, выхода в сеть и других дополнений, но эта амультара оказалась в десятки раз больше моих. И она светилась, а значит, её к чему-то подключили и что-то с её помощью производили. Что же?
Я медленно поднялся и, сосредоточив все внутренние силы на заглушении голосов, вновь приблизился к кристаллу.
– Чем же ты тут занимаешься? – Я прищурился и обошёл статуи.
Очевидно одно – амультара подключена к чаше и идолам. Возможно, в их руках скрывался механизм, приводящий её в действие.
Я осмотрел статуи. Женщина и мужчина – местные языческие божки. Начал копаться в памяти и файлах, разыскивая хоть какие-то сведения об амультарах и богах на Живе. Конечно же, я не удосужился скачать никакой книги по истории или культуре планеты. Идиот. Обнаружилась лишь маленькая, случайно сохранённая статья о Наукограде. Я пролистал её и нашёл лишь пару строк о местных жителях: «С переходом в так называемый мир грёз у населения связано множество ритуалов…»
Бла-бла, листаем дальше: «Ещё одна особенность культуры – узаконенная у всех народов религия – Двуединство. Все расы почитают богами одиннадцать братьев и …» Бла-бла, перечисление имён… «Во главе богов стоят близнецы: брат и сестра. А верховным божеством, прародительницей близнецов и жизни, аборигены почитают саму Живу».
Ничего нового! Это я и без «гениальнейшей» статьи знал.
Украдкой обернувшись, убедился, что не появилось не прошеных свидетелей. Никого. Осторожно сдвинул тяжёлую крышку с чаши над амультарой. Заполнявшая её кровь подсвечивалась снизу сиянием кристалла. Ясно, что ничего не понятно. Я поднял голову и посмотрел в глаза одного из близнецов.
– Кровь – ваш источник энергии, очевидно? Но для чего же здесь, в дикой глуши, установлен такой артефакт? Дикари приносят вам жертвы и так наполняют амультару свежей энергией? Интересно, а они знают, зачем это делают?
Божественный брат молчал и улыбался мне почерневшей от крови улыбкой.
Я отвернулся от чаши и вздрогнул – за спиной стояла Лилёк и неторопливо жевала стекающие в рот сопли.
– Поглоти тебя Бездна, Лилёк! Что пугаешь?
Я присел и попытался вытереть её лицо краем шубы, но девчонка вывернулась, заверещала и, размахивая болтающимися рукавами, припустила прочь. Я наступил ей на край дохи, и малявка рухнула в снег. Схватил её за капюшон и поволок в нору.