Весы смерти (Смерть и золото)

Смит Уилбур

– Грег, стреляй! – крикнул Джейк.

Даже охватившая его холодная ярость не помешала ему порадоваться тому, как четко юноша исполняет приказы и хладнокровно дожидается нужной минуты, чтобы открыть стрельбу. Больше они впустую стрелять не будут, на таком близком расстоянии ни одна пулеметная лента даром не пропадет, со скоростью семьсот выстрелов в минуту они будут поражать итальянскую живую силу и технику.

Грузовик резко занесло, он стал крениться на одну сторону, с него градом посыпались люди, как капли со шкуры спаниеля, только что выскочившего из воды.

– Водитель, вправо! – крикнул Грегориус. – Еще грузовик! Правее, еще правее, вот

так, хорошо!

И они устремились за следующим, набитым охваченными паникой итальянскими солдатами.

Метрах в девяноста от них первого успеха добилась и «Мисс Горбунья». Гарет Суэйлз больше был не в состоянии выдерживать бешенство раса, не скупившегося на удары ногой. Он бросил руль мчавшегося броневика и засветил расу кулаком.

– Хватит, старина! – рявкнул он. – Мы же играем вместе, черт побери!

Броневик, лишенный управления, вдруг вильнул в сторону. Почти параллельно им шел грузовик, набитый итальянцами, и водитель не успел сообразить, что его преследует не только эфиопская конница. Он вывернул голову самым немыслимым образом и вел машину одним только чутьем.

Два почти не управляемых автомобиля столкнулись под острым углом и на максимальных скоростях. Сталь ударилась о сталь, фонтаном брызнули искры, обе машины отбросило в разные стороны. Секунду казалось, что «Мисс Горбунья» сейчас перевернется, она явно утратила равновесие, но потом все же снова встала на все четыре колеса, причем ее так тряхнуло, что находившихся внутри Гарета и раса сильно стукнуло о стальные стенки. Однако Гарет быстро сориентировался и схватил руль. «Фиат» был легче, и подвеска у него была выше, броневик поддел его прямо под кабиной, он даже не накренился, а перевернулся сразу, так что все четыре его колеса, задравшись к небу, крутились вхолостую. Кабина была смята, брезент лопнул, и все, кто находился в кабине и в кузове, оказались зажатыми между железом и землей.

Рас больше выдержать не мог. Оказаться запертым в раскаленной металлической коробке, практически ничего не видеть, когда рядом сотни ненавистных врагов удирают в целости и сохранности! Он откинул люк, высунул из башни голову и плечи и пронзительно закричал. В этом крике слышались жажда крови, бешенство, невероятное возбуждение.

В этот момент открытый сверкающий небесно-голубой «роллс-ройс» пересек дорогу «Мисс Горбунье». На заднем сиденье замер итальянский офицер с блестящими знаками отличия. Вот тут Гарет и рас оказались вдруг в полном согласии меж собой. Оба сочли, что такая цель им подходит наилучшим образом.

– Ату его! – заорал Гарет.

Рас, как петух с крыши, ответил с башни своим «Как вы поживаете?», от которого кровь стыла в жилах.

Граф Альдо Белли бился в истерике – водитель, казалось, потерял всякое представление о том, куда надо ехать, немного контуженный, он все время пересекал итальянскую колонну под прямыми углами. Это было примерно так же рискованно, как на океанском лайнере идти на полной скорости через скопление айсбергов: видимость из-за пыли не превышала пятнадцати метров, и громыхающие грузовики возникали из этого коричневого тумана совершенно неожиданно, да и водители их не могли бы никак уклониться в сторону, так как смотрели не вперед, а назад.

Перед «роллс-ройсом» выросли вдруг две огромные тени – итальянский грузовик и неуклюжий горбатый автомобиль, корпус которого был грубо раскрашен в цвета эфиопского флага, а из башни торчал пулемет «викерс».

И тут же броневик резко изменил курс, въехал прямо в борт грузовика, опрокинул его и так же резко повернул

обратно, к «роллс-ройсу». Броневик мгновенно вырос до колоссальных размеров, он как бы громоздился над ними, так что даже Джузеппе с его ограниченной возможностью обзора разглядел его.

Результат был потрясающий. Джузеппе напрягся на своем сиденье и, словно вдохновенный гонщик, поставил «роллс-ройс» на два колеса. Он обходил броневик впритык, когда там откинулась крышка люка и оттуда высунулось морщинистое коричневое лицо со ртом, битком набитым самыми большими, белыми и блестящими зубами, какие только доводилось графу когда-либо видеть. Из этого рта вырвался воинственный клич, пронзительный и леденящий душу, от которого у графа перевернулись все внутренности.

Эфиоп-пулеметчик снова нырнул в башню, ствол пулемета стал опускаться, ниже, ниже… но когда граф поймал себя на том, что тупо смотрит в темное круглое отверстие, Джузеппе, который все это разглядел в зеркале заднего вида, круто вывернул руль, и «роллс-ройс» вильнул в сторону, как макрель, удирающая от барракуды. Пулеметная очередь прошила воздух чуть левее и подняла фонтан грязи и мелких камешков.

Броневик тяжело развернулся, повторяя маневр «роллс-ройса», окутанного облаком пыли. Но Джузеппе, оказавшись перед непосредственной угрозой смерти, так ударил по тормозам, что графа швырнуло вперед и он, выкрикивая проклятия, повис на спинке переднего сиденья. Его солидный, обтянутый черным габардином зад торчал прямо в небо, ногами же в начищенных ботинках он яростно колотил воздух, стремясь обрести равновесие.

Следующая пулеметная очередь пронеслась буквально в нескольких сантиметрах от «роллс-ройса»; Джузеппе вывернул руль до упора, одновременно отпустив тормоза и изо всех сил выжав сцепление. «Роллс-ройс» подпрыгнул, оттолкнулся колесами и так бешено рванулся вперед, что графа отшвырнуло в исходное положение: он вновь оказался на кожаном сиденье.

– Я прикажу тебя расстрелять, – прохрипел он, пытаясь поправить съехавшую на глаза каску.

Джузеппе был слишком занят и не услышал его. Резкие зигзаги лимузина сбили стрелка-эфиопа с толку, а скорость «роллс-ройса» настолько превышала скорость броневика, что он быстро уходил от своих преследователей. Еще несколько секунд, и опасность будет позади! Но в этот момент крышка люка снова откинулась, оттуда показался старый эфиоп и приник к пулемету; перекрывая рев обоих двигателей, опять засвистели пули, опять взметнулась поднятая ими пыль – ее фонтанчики быстро настигали «роллс-ройс».

Чуть впереди параллельным курсом шел еще один ревущий грузовик, но скорость его была вдвое ниже, поскольку он вез тяжелый груз – насмерть перепуганных пехотинцев.

Джузеппе снова крутанул руль, уходя от автоматных очередей, потом опять изменил направление, а когда броневик развернулся, чтобы следовать за ним, между ними уже оказался грузовик, прикрывший лимузин от пуль. Эфиоп продолжал стрелять.

Пули прошивали брезентовый верх грузовика, а вместе с ним и людей, скорчившихся под ним плечом к плечу, а «роллс-ройс» быстро мчался прочь. Наконец он выскочил из облаков пыли, в чистом пустынном воздухе была ясно видна равнина, простиравшаяся до самого горизонта, – этот горизонт был предметом самых пылких устремлений каждого из сидевших в «роллс-ройсе. Неповоротливые грузовики остались позади, и ничто не мешало лимузину на полной скорости лететь вперед. В тот момент графу хотелось мчаться и мчаться, пока они не окажутся на хорошо укрепленных оборонительных позициях у Колодцев Халди.