Ветер и море
Шрифт:
– Вы говорите о докторе?
– Да, о Рутгере. Довольно тупой, но такой же патриотичный деревенщина.
– Но, как мне сказали, он остановил наказание Нильсона и Сигрема. Это не похоже на действия человека, не имеющего совести.
– Его вмешательство определялось чисто эгоистичными соображениями. Между ним и Дженнингсом существуют... некоторые разногласия. Дженнингс всегда был строг с лейтенантом; Баллантайн, в свою очередь, при каждом удобном случае выступал против власти Дженнингса, в открытую возражая и не подчиняясь его приказам. Знаете, он уверен, что Дженнингс тот человек, которого он выслеживает.
– А Корт? Почему он помог ей?
– Очевидно, ему что-то было
Фолуорт медленно повернулся и посмотрел в изумрудные глаза. Кортни спокойно выдержала его взгляд, понимая, что Гаррет тоже внимательно изучает ее.
– Вам, лейтенант, очевидно, тоже что-то нужно, – ровно произнесла она. – Рискнем предположить – что?
– Как ни странно, но мне не нужно ничего такого, что могло бы стать непомерной нагрузкой для вас или вашей казны. Я хотел бы, чтобы меня, как планировалось, доставили в Триполи и передали Караманли, который за выкуп отдаст меня американскому правительству – опять же как планировалось. – Он с удовольствием отпил мадеры, давая возможность всем оценить его заявление. – У меня нет склонности к бродячей жизни. Я мечтаю о почете и славе, причитающимся герою, вернувшемуся домой. Вы же знаете, в наши дни на героев большой спрос. Я могу ожидать назначения на важную должность, возможно, даже привлеку внимание богатой наследницы.
– Тогда почему бы вам не разоблачить его самому? – с улыбкой поинтересовался Шо. – Могли бы вернуться героем без того, чтобы ваши люди узнали о вашем сотрудничестве с врагом.
– Совершенно верно. Однако, чтобы получить право на такую известность и занять заметное место в исторических книгах, от меня требуется по крайней мере представить шпиона, которого морское министерство так отчаянно жаждет заполучить. И предпочтительно без свидетелей, оспаривающих мои показания.
– Баллантайн?
– Он слишком опасен для нас с вами, чтобы позволить ему остаться в живых.
Поразмышляв над этими словами, Шо улыбнулся и подпер ладонью подбородок.
– Надеюсь, у вас есть, что предложить в обмен? Я имею в виду для того, чтобы я сам не продал вас американцам? Не сомневаюсь, они щедро заплатят за привилегию свернуть вам шею.
– Несомненно. Но тогда у вас не будет посредника, который обеспечит вам беспрепятственный проход через Гибралтарский пролив. У вас не будет гарантии, что Пребл не пошлет вдогонку за вами половину флота, и никто, конечно, не поклянется, что вы и ваш корабль не подвергнутся взрыву предателями, обманывающими Юсефа Караманли. Конечно, если только вас не привлекает жизнь бродяги. Или мисс Фарроу. Или мисс Гоулд.
Шо что-то невразумительно пробурчал, зато Миранда заинтересованно наклонилась вперед.
– Вы можете гарантировать нам безопасный выход из Средиземного моря? Можете убедить своих американцев, что «Ястреб» уничтожен, а его капитан убит?
– Если желаете, я могу даже представить им обломки и тела. И простое изменение имени обеспечит вам анонимность, когда вы окажетесь по другую сторону пролива.
– Пролив заблокирован? – Шо разжал пальцы. – Если да, то с каких пор?
– С середины июня, когда «Орел» покинул порт и направился к Змеиному острову. Пребл приказал останавливать каждый корабль и осматривать его от брам-стеньг до тимберсов. Он честолюбивый человек и твердо настроен выиграть эту войну и очистить землю от всех нежелательных элементов вдоль побережья Северной Африки – не ищите в моих словах какого-либо оскорбительного намека. «Ястреб» никогда не выйдет к открытой воде, если вы будете прорываться морем. А если по земле, что ж, это будет долгое и рискованное путешествие по пустыне и враждебной территории. А так как в этих местах всё, кроме верблюдов, обладает способностью привлекать пристальное внимание, то, по моим предположениям, вы окажетесь в руках военных, где бы ни появились. Конечно, существует третья возможность – остаться здесь под защитой Караманли. Но можете быть уверены – задолго до того, как проиграет войну, Караманли лишит жизни очень и очень многих.
– Гаррет, если то, что он говорит, правда... – Взгляд янтарных глаз Миранды обратился к Шо, но тот, подняв руку, призвал ее к молчанию.
– А где гарантия, что вы сдержите слово? Что не совершите прямо противоположное тому, о чем говорите, и не нашлете на меня весь флот, чтобы подлить масла в огонь своей славы?
Фолуорт небрежно смахнул пылинку с рукава и любезно улыбнулся:
– Если я так поступлю, то как смогу собрать пятьдесят тысяч золотых монет, которые намерен заплатить за свою должность?
Шо оценивал лейтенанта, глядя из-под опущенных век, пока наконец улыбка не обнажила его ровные белые зубы.
– Восхищен вашей наглостью, янки. Весьма восхищен. Я даже, пожалуй, подумаю над вашим предложением.
– Я бы не откладывал надолго принятие решения. – Фолуорт слегка наклонил голову. – Как я уже сказал, Баллантайн слишком опасен, чтобы оставлять его в живых. Ему известно, какую судьбу вы приготовили для его корабля и команды. Могу пообещать вам, он не проглотит этого спокойно.
– Я должен бояться одного безоружного человека? – насмешливо фыркнул Шо.
– Без связывающих его уз военного устава он будет действовать, подчиняясь своему инстинкту, и в таком случае его можно будет сравнить с зажженным запалом, поднесенным к пороховой бочке.
– Напрашивается естественный вопрос – почему вы до сих пор от него не избавились? Несчастный случай в море, случайный мушкетный выстрел во время сражения? Это можно было весьма просто организовать.
– К сожалению, я использовал именно такие методы, чтобы... упрочить свое положение на корабле. Слишком много «несчастных случаев» оставили бы след шириной в ярд до моей двери. А кроме того, еще два дня назад я был уверен, что он может оказаться полезен мне живым. К тому же, признаюсь, мне нравилось добивать его постепенно. Исключительно оригинальный субъект, должен сказать. Он обладает просто невероятной способностью к самовосстановлению, как моральному, так и физическому. Он смог пережить даже смерть младшего брата!
– Вы и в этом принимали участие? – тихо спросила Кортни.
– Не прямо, нет. По общему мнению, это действительно был несчастный случай. Мальчик поскользнулся, упал и ударился головой о полиспаст. Но в своих целях я дал лейтенанту повод думать, что это не было несчастным случаем, и постарался убедить его, что мальчик подслушал что-то, что ему не положено было знать. – Недовольно нахмурившись, он снова повернулся к Шо: – Повторяю, вы совершите непоправимую ошибку, недооценивая Баллантайна, как недооценивал его капитан Дженнингс.
Кончиками пальцев Шо провел по рисунку на ободке хрустального бокала и остановил взгляд на Кортни.
– Вы не согласны с лейтенантом?
– Поверить не могу, что вы с удовольствием слушаете этого напыщенного болвана! – резко ответила она; гнев и отвращение горели в ее глазах. – Разумеется, ему выгодно, чтобы Баллантайн был мертв – таким образом он обеспечит безопасность собственной предательской шее. А что касается его... – она запнулась, а потом с презрением вздохнула, – предложения... Он предал собственную страну, собственных товарищей! Что дает вам основание думать, что он не предаст нас? Его слово? Его требование пятидесяти тысяч золотом? – Кортни иронически усмехнулась. – Он получит вдвое больше, продав нас американцам.