Ветер моих фантазий
Шрифт:
Девушка тяжело вздохнула. И грустно призналась:
— Может, я тебе никто, но я считала тебя моим другом. И сейчас готова так тебя называть.
— Разве было между нами что-то? — спросил он уже недоуменно, — Разве мы вместе прошли сквозь какие-нибудь большие трудности? Зачем ты стремишься ко мне?
— А разве нужна причина? — она отлепилась, отступила на шаг, чтобы заглянуть ему в глаза.
Спокойные глаза, а лицо невозмутимое.
Девушка вздохнула.
— И что… ты так просто уйдешь?
— А разве меня что-то
***
— Саааша!!!
Мама поймала меня еще на том моменте, когда я любовно обводила завитушками надпись в блокноте:
«Перестрелка на границе галактики».
Это был чудесный день! Да, глаза как будто насквозь песком просыпали, тело было вялое и двигалась как зомби, но… о, этот отрывок! Эта шикарная импровизация! Какое счастье, что у меня был такой порыв, да еще в то время, когда я могла его спокойно записать! Из него выйдет такая аппетитная повесть! Фантастика, хм… или фэнтези?
— Сааааша!!! — прогремел за дверью сердитый голос.
— Минуточку, тут такой сюжет пришел…
— Саша, десять утра уже! Мне скоро на работу! Завтрак в шестой раз греть не буду!
Завтрак?
Задумчиво погладила живот. Тот, обнаружив, что сознание ненадолго вернулось и, о редкость, снова обращено на собственное тело, отчаянно заныл, в последней угасающей надежде дожить до долгожданного вкушения пищи.
Ой, а жрать-то как хочется!..
— У тебя сегодня ко второй паре? Или к третьей? — продолжали шуметь за дверью.
— Э… — задумчиво взлохматила волосы, — К первой, кажись.
— Сааааашаааа!!!
Ой… а и в правду, к первой.
Мама вскрикнула, отшатываясь, когда дверь неожиданно распахнулась.
— Я только бутерброд перехвачу.
— Что, сумку уже собрала?
— Ага! — кидаюсь в ванную, оттуда к заветному столу с заманчивой едой. И, хм, каша, судя по легкому пару над ней, еще была теплая. Просо с тыквой. Моя любимая… мм…
— Вот так-то лучше, — сурово заметила маман, видя, как я склонилась над столом, торопливо зачерпывая каши с тарелки и с жадностью пихая ее в рот, предусмотрительно распахнувшийся — кажется, там желудок и рот сговорились, чтобы не помереть с голоду, — Но лучше бы ты ела сидя!
— Что ты все время цепляешься?
— У меня такое ощущение, что если тебя не трясти, ты помрешь от голода или изнурения, ни есть, ни спать не будешь…
— Мам, я не совсем маразная. Сама смогу приготовить себе пожрать и поесть!
— Ну, что за шум с утра? — в кухню забрел дедушка, потянулся, отложил свои гантели на подоконник.
— Это наказание… — мама с непередаваемым укором взглянула на меня, — Саша, сядь! Поешь уже как все нормальные люди!
Нормальные люди? Ну, это мне уже не светит.
— Снова ночью общалась с музами? — дружелюбно заметил дед.
— Аха! — радостно доложила между ложкой каши и бутербродом с яичницей и чесноком, точнее, яичницей над хлебом и чесноком.
Теплой, кстати… ммм… обожаю вкус черного хлеба, смешивающегося под градом моих зубов с чесноком и яичницей, особенно, когда та еще теплая. Пожалуй, слаще для моих вкусовых пристрастий может быть только кусок свежего черного хлеба, покрытый кой-где кусочками чеснока и сверху укрытый колечками помидоров, мм…
— Мам, а помидоры есть?
— Ишь, генерал выискался! Еще и цепляется! Иди, работай — и покупай что хочешь и когда хочешь! Все равно нормально не учишься!
Обиженно шмыгнула носом. Нормально я учусь! Да, до красного диплома навряд ли дотянусь, но, как любит поговаривать папа Виталика: «Лучше иметь синий диплом и красное лицо, чем красный диплом и синее лицо». Хотя ругала его мама Виталика нещадно за такие революционные умонастроения, внушаемые сыну. Впрочем, как родители моего друга еще не развелись — тайна, покрытая мраком. Они столько ругались, но упорно жили вместе. Вот, еще Виталику пару близняшек, сестру и брата наштамповали между делом. Эх, близняшки! Интересно, каково это, когда в мире есть твоя вылитая копия? Ее можно на экзамены посылать вместо себя…
— Саша!
— Ась?
— Вечность тут будешь сидеть! Опаздун махровый!
— Ну… ну, я только бутерброд себе соберу… и уже бегу… — вскочила — дед подхватил падающий стул — и кинулась к холодильнику.
Из груди моей вырвался радостный вопль при виде красноватых шарообразных бочков, смотревших на меня из стройной шеренги с верхней полки.
— Помидоры! Круто! Наконец-то вы их купили!
— Всего-то два дня не было, — проворчала моя родительница, мрачно прислонившаяся к косяку у двери. Она уже была одета в строгую черную юбку и белоснежную кофту.
— Ты же знаешь, Наташа, что помидоры и Саша в одном помещении долго не живут, — подмигнул ей дедушка.
— Что, ты так и пойдешь? — проворчали с порога.
— А? — недоуменно подняла взгляд на бабушку.
— Оставляю ее на тебя. Выгони как можно скорее, — проворчала мама и, мрачно вскинув голову, удалилась.
Ее бы в кино на роль главной королевы — от ее осанки многие артистки бы удавились от зависти. Зрительницы, впрочем, тоже. Да и мужики бы как вздыхали, видя эту гордую стать на экране…
— Что писала-то хоть? — поинтересовался дед, смотря, как я с заботой намываю помидоры, шесть штук.
— Про драку людей с инопланетянами. Один из фрагментов масштабной войны.
— А кто победил-то? — оживился мужчина, — Ихние или наши?
— В данном эпизоде — наши.
— И ладно, — он довольно улыбнулся, — Мы и сами с усами!
— Но вот насчет войны в целом не знаю, — прядь волос задумчиво на палец накрутила, — Наши выиграли? Или иная цивилизация? В любом случае, потери с обоих сторон были немаленькие… — чуть помолчав, прибавила, — А, нет…