Ветер моих фантазий
Шрифт:
— Наши просрали?
Тут дедушка схлопотал полный ненависти взгляд от бабушки — и затих временно, правда, заинтересованно за мной наблюдая.
— Да нет… возможно, это будет сцена к циклу… или к книге, которую сейчас пишу. Но там нету каких-то масштабных торговых сделок с инопланетными цивилизациями, да и войны нет. Но люди живут спокойно. Да, наверное, люди в итоге отвоевались. И либо уничтожили всех врагов, либо показали, что к нам лучше не соваться.
— И то ладно, — улыбнулся дед.
Тут уже на арену боевых действий, воспитательных,
— Ох, опять! — она скривилась, — Это фэнази… фанази… Тьфу, как там эту пакость называют?
— Фэнтези, — хмуро поправила ее я, — Но в данном случае это скорее научная фантастика.
— А как же твое любимое фэнтези? — дед хулигански прищурился, — Изменяешь своему любимому?..
— Нет, ты что! — ухмыльнулась, — Я несколько книг пишу параллельно. И почти все из них — это фэнтези.
Просто я считаю этот жанр реально крутым.
Но бабушка не сдавалась, пытаясь подключить тяжелую артиллерию:
— Фу, слово-то заморское… противно! Такая большая уже девушка, а все еще пишешь сказки про принцев и единорогов!
Вздохнув, провыла отчаянно:
— Бабушка, сколько раз говорить, что фэнтези — это не только про принцев и единорогов?! Есть еще и про вампиров…
— Тьфу, мерзость какая! — пожилая женщина скривилась.
В это мгновение она очень напомнила мне маму.
Эх, она б еще знала, что есть эротика, слэш… и чего только нету в фэнтези. У нее бы язык не повернулся звать этот достойнейший из жанров сказками про принцев и единорогов!
Так, стоп.
Александра, не уходи мыслями в карьер! Тебе надо поторопиться с приготовлением обеда. Смилуйся над телом, которое сегодня почти не спало, дай ему хоть пожрать!
— Сядь, сама нарежу. Поешь пока, — велел генерал номер два. Хотя, если честно, бабушке об этом лучше было не заикаться: и она, и мама считали себя главным генералом всея Руси, то есть, нашей квартиры.
— Нет, я сама! Ты опять столько чеснока наложишь, что меня изжога сожрет!
— Капризная какая! Вечно цепляется!
— А фэнтези вполне может быть серьезным, — проворчала я, тихо, но дед меня расслышал.
— Ну, выходит, фэнтези — это сказки для взрослых?
— Возможно, — задумчиво отправила в рот ломоть помидора. И, покосившись на тарелку, добавила еще и пару ложек каши в пузо. То наслаждалось едой и неожиданным уютом в нем, пока опять меня не настигли цепкие лапы моих муз. А музы мои были крайне общительными…
— Ну, если так подумать… — дед задумчиво сел на свободный стул рядом со мной, — Есть же книги про приключения, детективы, ужасы вот в последние годы… Людям хочется читать о приключениях.
— Агась.
— Парня бы тебе, — сурово вклинилась бабушка, — Сразу бы вышла эта твоя дурь из головы. Эти твои вампиры.
— Я влюблена в творчество, — усмехаюсь, — И в искусство!
— Я в твои годы уже замужем была. С ребенком.
Тяжело вздохнула.
Ну, не везет мне в любви! Купидон, если
— Саш, скажи… — многозначительно начал дед, подаваясь вперед и подпирая лицо ладонями.
— Ась?
— Неужели, ты никогда не испытывала восхищение каким-нибудь парнем?
— Эм… — потерла бровь тыльной стороной ладони, — Было дело.
Дед прямо оживился. Да и бабушка как-то вдруг присела на стул, приостановилась, прислушиваясь.
— И что же? Он сильный? Тебя защитил? Или прикалывается на уроках, шутник?
— Он…
Тот день никогда не забуду. Тот дождь. Тот холодный пронизывающий ветер. Аничков мост. И мальчика-художника возле. В черной толстовке с черепушкой на спине. Укрывшего лицо промокшим капюшоном. Да и весь он вымок насквозь. Но он стоял у стены, смотря на мост, и рука его порхала над большим альбомом, вооруженная заточенным ножом карандашом с почти уже истершимся грифелем. Его тонкие руки то легко, почти неощутимо касались к поверхности вымокшей бумаги, то наводили толстые штрихи…
Мне надо было спешить. Мы с экскурсией ходили с классом в Эрмитаж. Я отпросилась заскочить в кафе по пути, по нужде, когда до музея оставалось еще сколько-то идти. И учительница, одноклассники и двое родительниц ушли вперед, чтоб успеть к назначенному времени. И мне наказали поторопиться. Меня пустили в первом же попавшемся кафе, едва только робко спросила у девушки у кассы. А потом, когда вышла, ноги мои поскользнулись в промокших сандалиях, я упала… А когда со стоном села, то увидела его… мальчика-подростка, рисовавшего под дождем то ли мост, то ли улицу… Я видела, как увлеченно он рисует, но не видела его лица, скрытого капюшоном…
Мне надо было торопиться, но любопытство пересилило. Я подкралась, заглянула ему через плечо. И слова, и восхищенный возглас застыли у меня в груди. Я смотрела и не могла насмотреться…
Это был город… мой город… и не мой город…
Лошади моста и укрощавшие их юноши были как живые, но… но за ними, по ту сторону реки взмывали в небо дома, напоминавшие кристаллы… На просторном льде замерзшей реки катались люди. Катались, будто танцуя. Коньков у них не было… казалось, будто кто-то из них летит, вот-вот обратятся в крылья полы плащей и рассеченных по бокам длинных юбок, широкие рукава…
Над людьми в небе летели странные приспособления, напоминавшие угловатых птиц или тарелки… да вообще было непонятно что это! Они по формам не походили на самолеты и, лишь отдаленно, походили на птиц, но они летели! Совсем низко или над шпилями домов-кристаллов…
И… и посреди его картины танцевала, кружась на льду, девушка, в развевающихся одеждах — под взмахами разрезанной на две полосы длинной юбки были видны черные штаны и странной формы сапоги… длинные волосы ее разметались… над одной ее рукой кружилась чайка… они летели… они то ли танцевали, то ли летели…