Ветер моих фантазий
Шрифт:
А тот, дерзкий молодой человеческий воин, до девушки добрался. Жестом велел ей замолчать, осматривая раны.
Она все-таки не смолчала, спрашивала, кто он, да из какого отряда. А кровь лилась из тела, не спешившего заживать.
— Приророжденная, — отметил наконец мужчина сухо.
— И что? — спросила та с вызовом, руки в бока упирая, — Да я знаешь сколько испытаний прошла, чтобы меня в этот поход пустили?!
Он, напряженно оглядевшись, вдруг подхватил ее, перекинул через плечо, придерживая за ноги. И, скользя, по необъяснимой траектории, направился к укрытию.
Девка визжала, хамила и пыталась его бить, но лицо мужчины оставалось непроницаемым. Потом она его, извернувшись, коленкой по груди пнула, благо ноги ее торчали спереди. Он рукой ее ногу прижал, сдавил больно — и она на несколько мгновений заткнулась, то ли поняв, что шутить с нею не будут, то ли выдумывая новую боевую стратегию. А он невольно рукою грудь свою задел. Напряженно застыла рука. Провел снова по рубашке, ощупывая, ногу ее задевая.
— Эй, не смей меня лапать! — живо среагировала баба, приняв его жест исключительно за интерес к ее ногам, обтянутым в плотные широкие штаны, — Я еще лечь тебя не звала!
— Я и не хотел, — отрезал мужчина.
Вдруг сбросил ее с себя на горную поверхность — она спиной приложилась и штаны ободрала на заднице. И, быстро оглядевшись, рванулся куда-то назад. К тому месту, где ее подобрал. Потом к тому, где ему полу одежду подпалили. Внимательно вглядывался, ища что-то потерявшееся. Хотя и по сторонам и наверх смотреть не забывал. Да неровно двигался.
«Так сразу и не пришибешь. Просто так не пристрелишь» — одобрительно подумал командир, внимательно подглядывающий за ним.
Хотя вроде тот парень шибко встревожился из-за потери. Но и про врагов не забывал. Парень… Да, молодое лицо, сколько веков и не скажешь, но… а стал бы старый воин вот так лезть, сломя голову, да под вражеский прицел?.. Этой дурью разве что молодые страдают. Но, к счастью, долго не живут.
Всхлипнув, обзывая хамского помощника и так, и эдак, и на нашем языке, и даже на языках двух иных цивилизаций, воительница-неудачница поднялась. Вытянулся выскользнувший из-под спасительных обломков воин, да чуть выполз оставшийся там его напарник. Но напрасно мужики вглядывались в штаны ободранные. Из-под верхних, под цвет поверхности, выглядывали другие штаны, бугристые и никак не в обтяжку.
«Что за день! — отчаянно подумал болтливый, — Никакого развлечения! Хотя…»
Одиночка из непонятно какого отряда сюда добравшийся, вдруг присел, потянулся рукой. Вскочил, отступая, делая несколько резких движений. А когда на миг замедлился, то люди заметили, что в руке его на цепочке болтается тонкий плоский камень неровной формы, бордовый, почти прозрачный, с вкраплениями иного вещества, напоминавшего тонкие прядки золотистых волос. Залитый по краям в оправу из пестрого металла, местами темного, местами светлого, серебристого.
Сдвинулся быстро. Еще сдвинулся. Девка вглядывалась в подвеску, забыв обо всем. Даже пропустила миг, когда к ней подобрался воин другого отряда, да, приобняв, потянул к себе.
— Живущая! — сказал бодро.
И запоздало получил по уху, сердито отпрянул.
— Э, ты че?!
— Я с тобою лечь не обещала, — прошипела воительница, смотря на него, прищурив глаза. Светлые, редкого оттенка.
А она, отступив, покосилась на того, танцора и наглеца, что чуть замедлился на несколько мгновений, одевая странную подвеску на голову, да заправляя в ворот, скрывая снова от глаз чужих. Пальцами прищелкнул по разошедшемуся звену, металл заплавляя вдруг раскалившимся ногтем, вновь ставшим полоской металла. И вроде не глядел, но ни волос не поджег, ни шею ни ошпарил.
А эта неудачница, напряженно застывшая, снова вглядываясь в это нелепое украшение, вдруг радостно вскрикнула и бросилась ему навстречу, как-то вдруг забыв и о ссадинах, и о спине зашибленной, и о штанах дырявых и даже о войне.
Мужчина замер недоуменно, но на миг правда, надо ему должное отдать и его реакции. И рванулся в сторону.
Но девка, вдруг скорость развившая в разы больше, чем когда драпала от залпов противника, живо преодолела расстояние между них, да повисла на нем, обвивая руками его шею.
— Кри! — радостно выдохнула она, — Как я рада снова тебя увидеть, Кри!
— Нам не обломится, — уныло прокомментировал самый болтливый из воинов, трезво оценивший всю степень бабьего восторга, направленного в сторону безбашенного хама.
А тот, кого она назвала коротким именем, домашним, сухо ее от себя отцепил, держа на вытянутых руках, сурово и цепко сжимая ее плечи. Она замерла, потерянная.
— Ты… не рад меня видеть? — спросила тихо и потерянно, — Даже спустя столько времени?
— Зачем приророжденная полезла на границу? — спросил мужчина сухо, внимательно глядя ей в глаза.
— Да просто… — девушка смущенно потупилась, подковыривая какой-то почти отколовшийся обломок горной поверхности под ногами.
Потом вдруг вздрогнула, да подняла на него глаза, заполняющиеся счастьем:
— А ты до сих пор его не выкинул! Значит, ты запомнил меня! Хотел еще когда-нибудь меня увидеть!
— Ты из чьего отряда? — спросил он бесцветным голосом — и ничего в его лице от взгляда глаз ее теплых и сияющих не изменилось.
— Ранани785.
— Ваш отряд разбит, — заметил он спокойно, будто они обсуждали, ждать ли завтра в их родных краях дождя над лесом или не ждать. — Ты тогда пойдешь с ними, — да подтолкнул ее в направлении тех четырех, уже всех осмелившихся выбраться.
— Но я хочу с тобой! — возмутилась она.
Вдруг рассыпалась молекулами — легкая дымка, заметная — и появилась уже сбоку, обвила его руками.
— Не гони меня! Мы так давно не виделись!
— Мы друг другу никто, — отрезал мужчина ледяным голосом.