Ветер моих фантазий
Шрифт:
И, увидев, кого они ведут, отчаянно гомоня, устало улыбнулся.
В какой-то миг его взгляд скользнул по этому помещению… по моим полупрозрачным ногам… мимо…
Отчаянно проследила за взглядом его черных глаз… незнакомых, но…
Почему-то отчаянно хотелось, чтоб он посмотрел на меня…
Взгляд его вдруг поднялся и сдвинулся. В какой-то миг мы стали смотреть друг на друга… Что-то внутри болезненно сжалось от взгляда этого незнакомца…
Мужчина сидел в своей комнате, читая текст с экрана, зависшего в воздухе… Я обошла вокруг его кресла, заглянула через его плечо на монитор. Он меня не заметил. Сидел, водя пальцем в воздухе, по некоторым строкам. Лицо серьезное, взгляд усталый.
Монитор потемнел. Текст исчез. Появилось встревоженное лицо молодого парня в светло-голубой одежде. Он что-то сказал…
Оцарапанная зеркальная стена… что-то большое, серое, смятое… металлическое… в красных пятнах… и… и что-то ужасное на матовом белом тротуаре. В одной из красноватых луж отрезанная рука. Кисть. Белая кожа, тонкие пальцы. Какие-то прохожие почти все в светлой одежде робко обступили этот кусок металла, с ужасом или брезгливостью смотрели на красные пятна на его боках…
Мужчина вскочил и бросился из комнаты…
— Нэ! Синайдэ!
Дернувшись, распахнула глаза.
Обычная улица. Привычные здания. Солнце уже скрылось за кронами деревьев ближайшего сквера. Я, кажется, заснула, пристроившись головой на чьем-то плече. Кстати, рядом приятно пахло свежей выпечкой. С наслаждением принюхалась. Села. Бок пронзила острая боль. Невольно вскрикнула, прижимая к нему руку.
Парень, на плече которого умудрилась уснуть, вздрогнул, посмотрел на меня. Черные-черные глаза. Непривычные. Как бездна за дверью темной комнаты. Как ночная темнота.
— Пойдем, перекусим? — предложила рыжеволосая, пристроившаяся с другой стороны скамейки, — Этот запах сводит меня с ума!
— А? — русский парень, сидевший между нами, вздрогнул, оторвался от планшета, — М-мой запах?..
— Тьфу, блин! — возмутилась девушка.
— Э… — русский смутился, — Да я ж еще вчера мылся.
— Не твой запах, — поморщилась рыжая, — А вон той сдобы, которая пахнет у него в кармане — и указала на азиата, сидящего справа от меня.
Ее сосед, кажется, погрустнел, что какие-то булки предпочли ему.
— Но Сашку надо до дома довести.
— Мм, нам все равно надо делать пересадку и сколько-то идти пешком. Вон там в кафешке и перекусим, устроим привал. Саше тоже так будет легче.
— Но булочки можем схомячить сейчас?
— Давай! — она радостно протянула ко мне руку.
Потянулась было к пакету, но замерла от внезапной боли. Мой сосед справа сам достал бумажный мешок с выпечкой и раздал нам булочки. Четыре.
— На одного не хватит, — заметил Виталий. Так его назвала рыжая, уточняя, что он там закопался в интернет.
— Ки Ра! — позвал азиат.
Вздрогнула, когда из-за скамейки вышел другой азиат. Они… эти двое были так похожи! Разве что у сидевшего на скамейке был чуть более треугольный подбородок, у того — более округлый. И, может, немного отличалась форма носа. У Ки Ра была какая-то горбинка, отчего взгляд иногда казался каким-то хищным, когда он сердился или смотрел исподлобья. А так…
Мой сосед разломил свою булочку, пополам. Хотя, как ни старался, одна часть была больше. Парень, ни задумываясь, большую часть отдал подошедшему.
— Он твой брат?
Они все растерянно посмотрели на меня.
— Э… ты, совсем, что ли, нас не помнишь? — огорченно уточнил русский.
— Ну… э… Я только проснулась, — бодро соврала.
Надеюсь, позже все вспомню. А то он, судя по его растерянности и грусти, из моих друзей или даже мой парень.
Акира и Виталий довели меня до автобусной остановки, поддерживая. Потом вспомнили, что у меня была сумка.
— В кафешке оставили! — вздохнула девушка, — Я пойду, заберу. Встретимся на перевалочном пункте.
Мы долго ждали автобуса — Лера успела нагнать нас еще на той остановке — потом сколько-то ехали. Я растерянно смотрела на город за окном. Странное ощущение. Вроде это мой город. Ведь с нами нет чемоданов, ходим налегке. Ну, если не считать моей объемной сумки, которую сжимает Лера и рюкзака Ки Ра. Но при этом я так смотрю на город, будто он какой-то другой… чужой…
В другой кафешке Виталий заказал салата на всех. И пиццу. Типа, угощает. Акира чуть задумался — и выложил на стол тысячную купюру. Мол, ему неловко, когда его столько угощают. Тоже хочет присоединиться к доброму делу.
— Устроим пир! — обрадовалась Лерка.
— Да не стоит… — начал было Виталий.
— Прими, — твердо попросил Акира.
Короче, мы снова вызвали официанта — и список ожидаемого утроился. В кафешке было малолюдно, а повар как будто ушел в зимнюю спячку — и никому вроде ничего не приносили.
Подумав, Виталий вооружился планшетом, Лера ушла смотреть новости в соцсети по мобильнику. Ки Ра, подумав, достал из своего рюкзака блокнот и черную гелевую ручку. Сел поодаль, чтоб мы не видели его блокнота. И как-то мрачно на нас всех посмотрел. Мол, кто зыркнет — прибью.
— А что ты прячешься? — возмутилась Лера, следившая, как оказалось, за ним боковым зрением.
— Мой личный территория, — возмутился тот.
— Одолжи бумагу?.. — взмолился вдруг Акира, мечтательно смотревший на блокнот.
Ки Ра возмущенно захлопнул блокнот, прижал к себе.
— Мой сокровище. Не дам! Бумага дорогой! Сильно дорогой! Спроси у них тетрадь.
Чуть помолчав, Акира признался:
— Я хочу рисовать. Такая красивая бумага. Такой оттенок… — мечтательная улыбка.