Ветер прошлого
Шрифт:
Она последовала за трактирщицей на второй этаж по той самой лестнице, по которой поднималась, полная ожидания и любопытства, вместе с Джузеппиной Грассини и ее служанкой Джаннеттой. Тогда было начало лета, стояла жара, окна были раскрыты, кругом все цвело; на этот раз гостиница, засыпанная снегом, казалась совершенно пустынной.
Слегка располневшая Эмма несла саквояж Саулины. Она прошла вперед по длинному коридору и отперла тяжелую дубовую дверь.
— Располагайтесь, мадемуазель.
Очевидно, французский стиль обращения утвердился окончательно.
Саулина вошла в кабинет, обставленный со строгим изяществом. Вдоль всех стен располагались книжные шкафы
Ничто в обстановке этой комнаты не напоминало о гостиничном номере. Саулина пристально взглянула на синьору Эмму, но высказать свое удивление вслух не посмела.
Эмма ответила ей улыбкой, означающей все и ничего.
— Надеюсь, эти апартаменты вам по вкусу, — сказала она.
— Но я заказывала ванну, — запротестовала Саулина.
Не желая вступать в объяснения, она в то же время очень хотела бы развеять сгущавшуюся вокруг нее завесу тайны.
— Если мадемуазель проявит еще чуточку терпения и последует за мной… — с этими словами Эмма провела ее в следующую комнату, где рядом с зажженным камином стояла огромная деревянная ванна, куда больше всех тех, что ей приходилось видеть до сих пор, выстланная белоснежной льняной простыней и наполненная горячей водой, благоухающей лавандой.
— Вы довольны? — спросила гордая собой Эмма.
— Стоило мне только взглянуть на нее, и я сразу почувствовала себя лучше, — улыбнулась Саулина.
— Желаете, чтобы я прислала камеристку вам в помощь? — предложила Эмма.
— Нет, спасибо, я справлюсь сама, — отказалась Саулина. — Поставьте, пожалуйста, мой саквояж вон там.
Трактирщица ушла. Саулина стала раздеваться, аккуратно складывая свою одежду на кресле у двери.
Ей хотелось получше рассмотреть библиотеку, привлекшую ее внимание, но она решила, что времени у нее предостаточно: ведь ей предстояло дожидаться, пока Коломбано исправит поломанное колесо.
Саулина открыла свой саквояж и вынула смену белья, сложив все предметы в нужном порядке на табурете рядом с ванной, а затем погрузилась в воду.
На краю ванны она обнаружила круглый кусок мыла с надписью Floris Soap. Где она раньше видела такое мыло? Много лет назад, в сыроварне Клары, в ванной комнате Гульельмо Галлароли.
То, что синьора Эмма оставила для нее на бортике ванны именно такое мыло, — конечно, совпадение. И все же тень сомнения омрачила прелестное лицо Саулины: ей стало страшно при мысли о том, что чувства, застывшие подобно кристаллам льда в самой глубине ее души, могут вновь растаять, подняться на поверхность и захлестнуть ее. Лучше уж совсем не знать радости, чем пережить жгучую боль, однажды уже изменившую ее характер.
Саулина принялась энергично растирать все тело намыленной льняной салфеткой, потом аккуратно смыла пену, вылезла из ванны, завернулась в льняную простыню и подошла к камину, чтобы согреться. Она натянула на себя нижнее белье, сложенное на табурете, потом потянулась за одеждой, развешанной на спинке кресла, и обнаружила, что и ее одежда, и обувь, и даже сам саквояж исчезли.
Оглядевшись по сторонам, Саулина увидела на кровати платье из тончайшей белой шерсти с золотой вышивкой, белые лайковые сапожки с небольшим каблучком, широкое манто из горностая и обитый серым бархатом сундучок с великолепными украшениями из жемчугов и бриллиантов. Наряд и драгоценности,
Схватив платье в охапку, Саулина торопливо оделась. У нее стало немного спокойнее на душе. Она погляделась в зеркало над каминной полкой и не удержалась от соблазна надеть и драгоценности. Горностаевое манто придавало ей поистине королевское величие, а украшения из жемчугов с бриллиантами дополняли изящество наряда и подчеркивали ослепительную красоту ее лица.
Но кто мог позволить себе сыграть столь дорогую шутку?
Девушка более внимательно осмотрелась по сторонам, стараясь найти какой-нибудь знак, след, улику — словом, хоть что-нибудь, что помогло бы ей. Она пе-решла в кабинет и наконец, исследовав пядь за пядью все стены, заметила рядом с камином светящуюся щель. Тонкий, как лезвие ножа, луч света прорезал стену сверху до самого пола. Саулина надавила на край прорези, и часть стены повернулась вокруг собственной оси, открыв потайной проход.
Девушка оказалась на лестничной площадке: вниз уходила винтовая лестница с каменными ступенями, освещенными факелом. У нее больше не осталось сом-нений: таинственный некто, подменивший ее одежду, пришел этим путем, потому что дверь комнаты так и осталась запертой изнутри. Саулина спустилась на две ступеньки, лестница уходила вниз бесконечным винтом. Она тотчас же попятилась назад. Лучше вернуться в комнату и вызвать синьору Эмму: та в любом случае обязана многое ей объяснить.
Саулина вернулась и увидела, что проход, через который она сюда попала, исчез. Перед ней была только стена, сложенная из массивных камней, плотно пригнанных друг к другу. Прохода словно и не существовало никогда. Ее затошнило, голова закружилась, когда она поняла, что оказалась в ловушке из-за собственного любопытства.
Теперь ей ничего иного не оставалось, как спуститься по лестнице. Ступенька за ступенькой — и вот она у подножия винтовой лестницы. Вдаль уходила длинная подземная галерея, освещенная факелами. Очарование не-ведомого притягивало и страшило Саулину, словно глубокая пропасть, но она все-таки решила добраться до самого дна этой тайны.
Преодолев страх, Саулина двинулась вперед словно во сне, преследуемая эхом своих шагов. Поначалу она поминутно оборачивалась, ей все казалось, что на нее могут напасть сзади, но постепенно она пошла быстрее, и последний отрезок пути по подземному туннелю она проделала почти бегом. Галерея завершилась точно такой же винтовой лестницей, по которой она спускалась в противоположном конце. Саулина начала подниматься. Сердце колотилось прямо у нее в горле. Добравшись до верхней ступеньки, она увидела открытую дверцу. Ей пришлось немного наклониться, чтобы не стукнуться о притолоку. Она оказалась в комнате, которую помнила до сих пор: это была комната Гульельмо Галлароли в сыроварне Клары. Но в комнате ее ждала не единственная любовь всей ее жизни, а человек в маске, сидевший в кресле у зажженного камина.
— Добро пожаловать, мадемуазель, — сказал он. — Я вас ждал.
Голос… этот звучный, теплый, мужественный голос мог принадлежать только одному человеку, которого больше не было в живых.
Окаменевшая Саулина застыла перед незнакомцем, продолжавшим скрывать свое лицо под маской. Она была бледна, но полна решимости. Голова у нее работала ясно, а когда первый приступ замешательства миновал, в ее глазах засверкали искры гнева.
— Что означает эта клоунада? — спросила девушка холодным и отчужденным голосом.