Ветер Севера в Академии Морте
Шрифт:
–– Делать с ним с другим что? – хмуро поинтересовалась я, передразнив Привратника. – Ты ж не забывай: нырять я пока не могу.
Призрак отмахнулся.
–– А и не надо. Там воды нет. Принесёшь мне одну вещицу и – на свободу, с чистой совестью… – и Бонсайми пустился в пространственные разъяснения…
…Искомые три могилы обнаружились, когда я уже отчаялась их разыскать. Собственно, я и не нашла бы, если б не подошла вплотную и не наткнулась. Просто был этот
–– Пых! – раздалось вдруг над головой. – Пых!
Инстинктивно отшатнулась. С раскидистой ветки упал клок тумана с глазами и часто заморгал, подбираясь ближе.
Я мигом начертала в воздухе знак зеркала. Выглядит он как наша буква «С». Гнома из комиссии научила, чтобы «деточка какую энергетическую пиявку не подцепила».
И правда, только паразитов из Хаоса мне не хватало.
–– Пыы-ых… – обиженно протянул туман и перекати-полем покатился по земле.
Погрозив ему кулаком, я перевела взгляд на могилы.
Яска… Ясси… Яако…
Имена на плитах, конечно, ни о чём мне не говорили. Было немного жутко, но что ж теперь. Будем надеяться, что там не адепты…
Колодец нашёлся сразу. Что примечательно – не серый. Чёрный. А изнутри будто звёздной пылью наполненный… Вот только мне было не до любования красотами Хаоса. Еле по журавлю обратно, наверх, вскарабкалась.
–– Вот. – Протянула я добытый перстень Бонсайми. – Подавись, пожалуйста. А теперь – свою часть сделки, будь любезен. А ну, тихо мне, зараза такая!!!
Рявканьем я надеялась предупредить очередной приступ гомерического хохота Привратника. Почти удалось.
–– Ну уж нет, дракошка. – Замахал ручищами Бонсайми. – Нам, призракам, украшать себя не по статусу. Ты вот что. У себя эту вещицу сбереги.
Мне уже было настолько плевать, что я б этот перстень на лбу вытатуировать согласилась, лишь бы пытка Хаосом, так замечательно начавшаяся, закончилась. На лбу у Бонсайми, конечно…
Однако Любопытство не выдержало, пискнуло полураздавленной мышью:
–– А у друзей своих чего не припрячешь?
–– Не доверяю я тёмным, козочка. – Сообщил Бонсайми с таким счастливым лицом, что сразу стало понятно: врёт.
Конечно, наверное, не стоило брать у Привратника перстень, да и вообще ничего брать не стоило, но пусть тот, кто меня осудит, сам поскачет козликом по Сумраку до полной потери сил… Соображала я уже довольно вяло и об одном только мечтала – выбраться уже, наконец! В конце концов, с тем же Бонсайми мы ещё встретимся. Вот тогда и верну вещицу.
Вздохнув, сунула перстень в карман.
Бонсайми – ожидаемо – вновь расхохотался, а я… очнулась.
–– Пожалуй, ты подойдёшь. – Сообщил с серьёзным видом Тиму
А затем он меня поцеловал.
Глава 5
У ног блондина с гладкими, как шёлк, волосами до плеч тёрлась крупная рысь необычной окраски: серебристая в иссини-чёрных пятнах. Оба – и блондин, и его соул взирали на открывшуюся их глазам картину с насмешливым азартом.
А посмотреть было на что.
Начиная с растрёпанной, развалившейся на чём-то мягком меня, заканчивая нависшим надо мной красавцем-брюнетом. По совместительству – дрянью бессердечной. С явной склонностью к некрофилии.
Каюсь, последнее вслух просипела.
Про дрянь. И про некрофилию.
Насчёт красавца даже моему затуманенному после воскрешения мозгу хватило ума промолчать. Вот только, боюсь, пылающие щёки и губы выдавали с головой… И бабочки в ней же, которые всё кружили и кружили в каком-то невероятном, залихватском танце. Потому что в поцелуях «дрянь бессердечная» толк знала. Увы-увы…
–– Так у вас тут романтик? Быстро ты, Тим. – С безжалостной проницательностью истолковал обстановку блондин.
Хотя что тут толковать… Встрёпанная раскрасневшаяся новенькая бесстыдно возлегает на какой-то софе с низкой спинкой, а над ней хищно нависает бесподобный брюнетистый гад…
–– Долго ли умеючи? – осклабился бесподобный гад и небрежным жестом, ничем решительно предыдущий волшебный поцелуй не напоминающим, похлопал меня по щеке.
–– Умеючи – долго! – Отрезала я и залепила засранцу ответку.
Таа-акую затрещину, что у него голова в сторону мотнулась!
С мстительным удовольствием отметила, что улыбаться он сразу же перестал. Вскинул бровь, губы сжал в одну линию, прям фу-ты-ну-ты горизонт в степи. Нахмурился, даже удивился как будто. А пусть знает наших! Одно обидно: слабость после воскрешения была – просто жуть жутковская. Так что к моему большому сожалению наглец-Петтери ещё легко отделался.
–– Ого! С характером! – хохотнул блондин.
Неспешным шагом он пересёк комнату и вальяжно упал в кресло напротив. Рысь развалилась рядом.
–– Что редкость для светоши. – Подтвердил Тим, подмигивая гостю.
Тот понимающе осклабился.
–– Но ты её всё же того… возвращай. А то папка а-тата сделает.
–– Эй! Петтери, новенькая у тебя?
В приоткрытую дверь сунул голову ещё один парень. Рыжий и вихрастый. Для полной комплектации, видимо… и моей личной деморализации. Потому что хороши эти тёмные, просто слов нет… Правда, хороши. Если уж даже я умудрилась это отметить в процессе возни с тёмным. То есть моих жалких попыток отпихнуть его, наконец, и подняться.