Ветер смерти
Шрифт:
«Господь Всемогущий, ну подскажи, что это неправда! Ведь не может же Она заниматься такой мерзостью?! Ни за что не поверю! Нет! Глупость вселенская! Конечно, нет! Исключено! Да Она же сама свою энергию больным раздает. Прямо светится от нее! И потом, Она же врач?!.. Стольким людям помогла, мне помогает!.. Господи, спаси и сохрани Ее от беды непоправимой!..»
«Ну, хорошо, а духи? Откуда они здесь?..» «Да Пашка ведь, наверняка, этих духов целую коробку приволок, свой маленький бизнес на этом делает! Ясно, что таких знакомых, как я, у него — косой десяток! Вот их-то и надо бы в первую очередь…»
— Что ты там нашел? — хмуро поинтересовался Николай, наблюдая за моими пассами над кроватью.
— Духи…
— Духи?! — он тоже подошел и понюхал. — Действительно. Ну и что? Это не улика. Все женщины…
— Это пробные духи. От Дюбоне.
— Ну и…
— Есть такой Павел Шабала, официальный дистрибьютор фирмы Дюбоне у нас в городе, — пояснил я. — Эти пробные духи он привез дня три-четыре назад из столицы, прямо с презентации. Новая серия.
— То есть, их нет в продаже? — сообразил Берест. — Ясно. Где его найти?
— Мобильный номер — 595–333.
— Спасибо, Димыч! — он хлопнул меня по плечу. — Молодец! Пошли.
— Куда?
— К нему! Сейчас созвонимся, — он полез в карман куртки.
— Знаешь, Коля, давай ты сам, — у меня вдруг пересохло в горле, и я закашлялся. — Мне еще в одно место надо, а потом я тебя найду. Лады?
— Договорились.
Но уйти мне не удалось. В прихожей затопали, и через несколько секунд в комнату ввалился Ракитин с каким-то смурным мужиком, а за их спинами маячила черная фигура Бульбы.
— Кто это? — уставился на них Николай.
— Свидетель, вроде, — как-то неуверенно ответил Олег и подтолкнул мужика вперед, на середину комнаты.
— Почему «вроде»? — сразу подобрался Берест, и даже мобильник обратно в карман спрятал.
— Потому что несет какую-то ересь насчет привидения или оборотня что ли? — покрутил головой Ракитин. — Да вы сами его спросите!
— Как вас зовут?
— Голубок Юрий Степанович, — нехотя ответил свидетель.
Комиссар приступил к допросу со свойственной ему основательностью, достал трубку и кисет с табаком, тщательно набил ее, но курить в спальне не стал, бросил косой взгляд на разобранную кровать и кивнул.
— Пройдемте в гостиную.
Неловко топчась, мы гуськом потянулись из комнаты. Последним выходил я, не удержался, остановился и еще раз глубоко втянул носом легкий, щемяще-знакомый запах. Потом повернулся и вышел в коридор, плотно и осторожно прикрыв за собой дверь.
В соседней комнате Берест, усадив мужика на стул напротив окна, сам расхаживал туда-сюда, нещадно дымя трубкой и задавая пока дежурные вопросы, а Ракитин, отослав, видимо, сержанта вниз, к машине, прислонился к косяку и вертел в руках зажигалку, с интересом слушая показания свидетеля.
— Да, я сосед вашего Руденко, живу напротив…
— Когда вы видели погибшего последний раз?
— Вчера утром…
Отвечал этот Голубок по-прежнему коротко и с неохотой, но причины такого поведения я не понимал, остальные, впрочем, тоже.
— Где и при каких обстоятельствах? — продолжал допрос Николай.
— На улице, у подъезда. Я с собакой возвращался, а Вадим… извините, не знаю его отчества, обогнал меня и даже не поздоровался, кивнул только…
— Вам это показалось странным?
— Немного. Вообще-то Вадим всегда здоровался, а тут…
— И что было дальше?
— Ну, он вошел в подъезд вперед меня, а я — следом. Но вот шагов его на лестнице я уже не услышал. Не реактивный же он?
— Может, бегом взбежал — всего-то второй этаж? — предположил Ракитин, доставая, наконец сигарету и прикуривая.
Глядя на него, я тоже вытащил свои любимые «Монте-Карло» с мятой.
— Может и так, — охотно согласился сосед, слегка оживляясь, — но вот Хильда моя, собака, ведь зарычала на него, когда увидела!
— Ну и что? — непонимающе посмотрел Берест, остановившись перед свидетелем.
— А то! — поднял палец Голубок. — Она же его со щенячьего возраста знает, друзья они закадычные! А собака на друга никогда не рычит!
— И как вы это можете объяснить? — комиссар снова пошел по кругу.
— Не знаю, — пожал плечами сосед. — Но главное-то случилось потом!
— Что именно?
Свидетель немного помялся, покосился на прищурившегося Олега и, решившись, заговорил:
— Вечером выходим мы с Хильдой на площадку, а из квартиры Вадима выходит женщина. Сама, значит, дверь открыла и сама же закрыла! Ключом!
— Наверное, его новая подруга? — подал голос Ракитин, все также подозрительно щурясь на мужика. — Руденко-то неженатый был!
— Может и подруга, но Хильда на нее прямо что не бросилась, а уж как давай облаивать!
— Как она выглядела? — спросил комиссар, упреждая вопрос, вертевшийся у меня на языке. — Котов, снимки с собой?.. Покажи-ка господину Голубку.
Я хотел сказать, что это бесполезно, потому что эту «тварь» из присутствующих видел с Вадимом только я, но потом сообразил, к чему клонит Николай, и протянул мужику все пять фантомов. Про себя я при этом пожелал господину Голубку никого не опознать, что, собственно, и произошло. Тот, повертев снимки пару минут и вдоволь налюбовавшись на компьютерных «красоток», с сожалением отдал их мне.
— Нет, та была другая, — он прищелкнул пальцами, вспоминая, — чем-то на азиатку похожая: глаза такие удлиненные, скулы выделяются, волосы очень темные…
— Может, эта? — вдруг шагнул к нему Ракитин, протягивая какое-то фото.
Я заметил, как при этом у Олега закаменело от напряжения лицо, и тут же догадался, кто изображен на снимке! Неужели у Федора получилось?!.. А Берест, между тем, остановился посреди комнаты и в упор уставился на подчиненного. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, и даже мне было понятно: Ракитин допустил непростительную вольность, не поставив в известность прямое начальство о вновь открывшихся деталях в расследовании такого тяжелого и запутанного дела, как это! Я ждал «грома и молнии», но у Николая хватило такта не начинать разборок в присутствии посторонних.