Ветер странствий
Шрифт:
Этот город дышит героизмом. И не случайно на его улицах и площадях установлено много памятников, посвящённых нашим героическим соотечественникам. Вот некоторые из них: «Комсомольцам 30-х годов», «Мемориальный комплекс погибшим комсомольчанам в Великую Отечественную войну». Два памятника – героям космонавтам: П Ю.А.Гагарину, установленный в год 50-летия Комсомольска-на-Амуре, и памятный знак космонавту В. В. Рюмину, уроженцу Комсомольска. В сквере у кинотеатра «Факел», на пересечении улиц Комсомольской и проспекта Мира, установлен бюст Алексея Маресьева, Героя Советского Союза, лётчика, первостроителя, почётного гражданина города, прототипа героя книги Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке». А на площади Центральной городской библиотеки, носящей имя советского писателя Н. Островского, установлен Памятный знак Николаю Островскому, а в его лице и всем первостроителям города юности. Город живёт, трудится, созидает. Если памятники могут лицезреть все, то многие предприятия города сокрыты от любопытных. Здесь есть крупные предприятия оборонного комплекса по производству боевых и гражданских
Когда мы шли по Амуру в августе, река вела себя вполне прилично, то есть она «уважала» свои собственные берега. А вот бывает и иначе: уровень воды из-за летних дождей поднимается на 10 – 15 метров в Верхнем и Среднем и до 6 – 8 на Нижнем Амуре. В Комсомольске-на-Амуре такое случилось в 2013 году, когда уровень воды составил рекорд: он поднялся более, чем на 9 метров. Конечно, всё вокруг было затоплено, и Набережная надолго ушла под воду. Во время сильных ливней Амур выходит из берегов и затопляет сушу на 10–25 километров, что может продолжаться до 70 дней. Такая же беда, как Комсомольск-на-Амуре, постигла и Хабаровск, и Николаевск-на-Амуре всё в том же памятном 2013 году. А в некоторых местах ширина его разлива достигает 40-50 километров. Вот вам и Амазонка!
Николаевск-На-Амуре – Старейший город Дальнего Востока
Самое интересное в нашем путешествии было впереди. Теплоход шёл к тому месту, где Амур впадает в Татарский залив Охотского моря. По пути следования мы несколько раз останавливались на так называемых зелёных стоянках. Вода аж бурлила от рыбы. Казалось, её можно прямо руками из воды брать. Но мы пристраивались поудобнее, где можно было час-другой посидеть с удочкой или спиннингом на берегу. И представьте себе, – уловы! Их мы относили нашему корабельному коку. А куда же ещё! Это был всеобщий восторг. Но однажды мы увидели страшную картину: выпотрошенные рыбы и выброшенные на берег. Из них икру взяли, а рыбы – на выброс. Это – страшное зло, называемое браконьерством. Эти нелюди, у которых нет ни души, ни совести. Только – деньги. Алчность – смысл их жизни. Один из страшных грехов, но видно это их не пугает. И вот мы прибыли в Николаевск-на-Амуре, по сравнению с другими амурскими городами – небольшим, с население всего в 19 тысяч человек. Город в устье Амура был основан в 1850 году российским адмиралом, исследователем Дальнего Востока, Геннадием Ивановичем Невельским как военное поселение – Николаевский пост. А название он получил по имени любимого на Руси святого – Николая Угодника, небесного покровителя мореплавателей и всех странствующих. В городе есть Никольский храм, единственный каменный на всем севере Хабаровского края. Именно день памяти этого святого 19 декабря стал отмечаться в Николаевске как День города. Николаевск-на-Амуре старейший в Приамурье и Приморье, был центром освоения Дальневосточного региона. И только потом были основаны новые экономические центры Дальнего Востока: Владивосток, Хабаровск, Благовещенск. Этот город сыграл особую роль в обороне восточных окраин России и сохранении русского Тихоокеанского флота. «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен», – так оценивал значение этого дальневосточного города царь Николай I.
В Николаевске так же, как и в Сибири, и повсюду на Дальнем Востоке, было открыто много месторождений золота, где работали каторжане. Но на «золотую лихорадку» стекались и пришлые люди в поисках удачи. Затем, потеряв надежду, многие впали в «рыбную лихорадку», благо рыбы всегда в Амуре было предостаточно. На всём побережье лимана и устья Амура в короткий срок создали огромное число рыбопромысловых и рыбозасольных участков. Рыбопромышленность стала отраслью хозяйства. На этой основе в городе возродилось судостроение, судоремонт, механическая переработка леса. Человек должен трудиться, чтобы жить. Но надо заметить, что уровень жизни этих мест отстаёт от центральной России. Так было раньше, так остаётся и сейчас. Вспоминаются впечатления А.П.Чехова, посетившего эти места в 1890 году. Он выехал из Москвы на Сахалин. Поездка через всю Россию заняла почти три месяца и оказалась невероятно трудной. Он тогда с горечью замечал: почему на фоне божественного пейзажа такая убогая человеческая жизнь? Может быть, кто-то ответит на этот вопрос?
В городе есть интересный краеведческий музей, в котором хранятся предметы быта аборигенов этих мест, малых народностей: нанайцев, ульчей и нивхов.
В гостях у нанайской семьи
Проходя по залам музея, мы обратили внимание на фотографии
– Дождь будет, – сказал Дака.
– Откуда вы знаете? Небо чистое.
– Собака траву ест, и трава пахучей стала.
– Это примета такая?
– Да. Примета. Нанаец человек земли. Про свою землю всё знает. Как хорошо он сказал. Нам бы так. А то люди, переселившись в города, совсем перестали с природой знаться. Вскоре к нам подошла молодая симпатичная женщина, низкорослая, темноволосая. Дака обратился к ней:
– Дярикта, у нас гости из Москвы. На денёк приехали, в музей пришли. Рыбой любовались.
– Какой рыбой?
– Калугой сфотографированной.
– Так а чего ею любоваться? Отведать приходите. Что ж не приглашаешь людей в гости, али рыбы у тебя поубавится? – стала она укорять Даку. Он смутился и сказал:
– Правду говорят: муж без жены – сирота. Вот наш дом бревенчатый за углом. Приходите.
Мы переглянулись. Времени до отхода теплохода оставалось три часа. Рядом стоял продовольственный магазин. Надо зайти, что-то купить, не пойдёшь с пустыми руками. Договорились, что чуть попозже зайдём. Пошли в магазин – а там пусто. Да-да! Так оно и было раньше. Это сейчас повсюду супермаркеты. Но цены высокие, а зарплаты низкие. Так что по большому счёту, жизнь в этих краях не сильно изменилась. Но это отступление, чтобы понятно было, почему мы побежали на пристань. Поднялись на теплоход в свою каюту, взяли сохранившуюся чудом заветную бутылочку и не соответствующую выпивке коробку конфет. Были ещё московские сувениры – значки, брелки. Всё взяли и – бегом. Во дворе дома – на верёвке вялилась рыба. Она была жирная, томилась на солнце и просвечивалась насквозь. Красивое зрелище.
– Гостей встречай с радостью, – сказала жена мужу, с улыбкой встречая нас на пороге. Дом был простой, чистый, ухоженный, всюду чувствовалась заботливая женская рука.
– Вот, как знала, что гости будут, с вечера приготовила, – сказала она, приглашая к столу, где нас ожидало сказочное угощение: жареная калуга с отварным картофелем, поданная в овальном блюде. Рядом – ягоды: жимолость, облепиха, смородина, ирга (вроде нашей черноплодки). И ещё маньчжурский орех, напоминающий грецкий, и лещина, совсем как наша. На столе – самовар и румяные пирожки. Это же надо угодить на такой пир! Мы, стесняясь, достали наши скромные гостинцы. Как ни странно, они произвели хорошее впечатление. Мы выпили за знакомство. Поинтересовались их обычаями. Хозяин дома стал рассказывать об охоте и показал нам фотографии Дерсу Узала, охотника, коренного жителя Уссурийского края, участника экспедиций учёного-востоковеда Владимира Клавдиевича Арсеньева в 20– годах прошлого столетия. Об этом был снят замечательный фильм, и об отважном охотнике-нанайце узнал весь мир. А Дярикта вспомнила ещё одного знаменитого нанайца – Николая Ивановича Бельды, популярного эстрадного певца, заслуженного артиста РСФСР. Она запела его песню «Нарьян-Мар», и мы все подтянули. Кто же её не знает! Какой замечательный певец Бельды! Он – нанаец, уроженец этих мест, но поёт песни малых народов не только Дальнего Востока, но и севера. Застолье наше удалось на славу. Мы узнали столько интересного. А когда разговор зашёл о рыбе, Дака говорил спокойно, достойно. Он не хвастался добычей. Для него рыбалка – образ жизни. Как для крестьянина – огород. У них – двое детей, тоже на рыбалку ходят, сейчас в гостях у бабушки. В этом доме чувствовался мир и согласие. Угощая чаем, Дярикта сказала:
– Наш чай таёжный, который готовим из чабреца, золотого корня, шиповника, чаги, гибискуса. И пироги «Крестьянские» отведайте!
Так хорошо мы здесь сидели, что и уходить не хотелось. А разговоры лились рекой, будто мы сто лет знакомы были. Спросили и нас, как мы живём, чем занимаемся. И вдруг хозяин дома изрёк то, что мне запомнилось навсегда как великая мудрость: «Счастливый тот человек, который любит жизнь, работает и никому не завидует». Напоследок мы купили у Даки вяленого белого амура. Ведь не возвращаться же нам домой с пустыми руками из этих краёв? Друзья нас просто не поймут. И ещё хуже – осудят. И банку икры – всё на угощение. Здесь – это посильное приобретение. К тому же просто неприлично было бы ничего не купить, ведь они этим промыслом живут. А ещё нам показали, как надо солить свежую икру, если вдруг при покупке в магазине вам повезло и попался лосось с икрой. Для этого надо вначале отделить икринки от плёнок. Заливаем икру водой и деревянной палочкой помешиваем воду в одном направлении, и плёнки наматываются на палку. Потом выливаем воду с икрой в дуршлаг на двойной слой марли и убираем оставшиеся плёнки. Затем готовим рассол. Для этого в литровую банку наливаем холодную воду и опускаем яйцо, постепенно добавляя соль. Как только яйцо всплывёт – рассол готов. В него помещаем икру на 15-20 минут. И деликатесный продукт готов. Вот как полезно иметь дело с профессионалами!
Возвратившись домой в Москву, я выслала этим добрым людям и их детям подарки в благодарность за их гостеприимство. Мы переписывались долгое время. Николаевск-наАмуре был конечным пунктом нашего путешествия, откуда мы возвращались в Хабаровск. Сын мой вернулся на работу в Магдагачи. А я отправилась домой.
На Сахалине
Рыбёшкой в океане
Протянут Сахалин,
Окутанный туманом,
Там в непогоду – сплин.
Там страшные цунами –