Ветер судьбы
Шрифт:
Так с болью писал поэт. И теперь Уммугульсум повторяет эти строки снова и снова, заклинает, словно Тукай. На этот раз «страж любви», решив стать ласковым ветром судьбы, лишь нежно коснулся красивых каштановых волос
23
Перевод Р. Морана.
…Однажды этот тяжёлый занавес и в самом деле поднимется. Перед поэтом, собравшимся в последнее путешествие – в вечность, предстанет светлый ангел, вернувшийся к нему из дальних путешествий. И…
Но пока, до той последней встречи, их ожидал долгий путь испытаний и короткий – на расстоянии вытянутой руки – печальный год.
Сестра милосердия
24
Перевод В. Звягинцевой.
Гульсум и в самом деле, как предположил Тукай, видимо, «светлый ангел чёрной ночи». Она словно умеет разговаривать со «стражем любви» на его языке. Чистая, искренняя любовь, милосердие – это язык ангелов, миссия ангелов. Поэтическая любовь часто опускает небесных ангелов на землю, а земных – поднимает на небо. Впрочем, сегодняшний осенний дождь вперемешку со снегом и льдом, наверное, докучает и ангелам. Ветер пронизывающий, стылый. Окоченели все – и живые, и неживые. В такие минуты Гульсум поневоле думает о Тукае. «Наверное, и он мёрзнет. Опять кашель разрывает всё внутри, терзает его сердце.
Но сестра милосердия ничего не может сделать. Сестра милосердия бессильна перед судьбой…»
Как бессильна?! Если подумать, то диву дашься: «светлый ангел чёрной ночи» отправляется на войну, чтобы лечить раненые чёрные ночи, раненые тела, раненые сердца.
Чем было для Уммугульсум это неожиданно принятое решение – испытанием судьбы или приключением? Или ею руководило постоянное стремление к новому, желание совершить что-то героическое, самоутвердиться, попытаться сделать реальный шаг на пути национального освобождения?.. Возможно, возможно… А ведь сколько трудностей ей пришлось преодолеть, чтобы попасть на Высшие женские курсы в Петербурге. Днём и ночью она изучала русский, французский, немецкий языки. Читала тома классики. Заучивала наизусть и хранила в самом уголке сердца стихи Тукая. Вдохновлялась, парила на крыльях надежды.
Сначала Уммугульсум училась в русской женской гимназии Чистополя, затем заочно сдала экзамены в знаменитой Казанской гимназии Александры Котовой. В семье Камаловых, известной во всей округе и далеко за её пределами, она среди многочисленных сестёр стала первой окончившей гимназию. Старший брат Ибрагим, организовавший специальную школу для своих сестёр и сам обучавший их, восхищался способностями младшей сестры и очень радовался её успехам.
И вдруг Уммугульсум, с таким энтузиазмом учившаяся на третьем курсе физико-математического отделения института, решила отправиться в неизведанную и объятую пламенем страну.
А началась эта история так. Несколько дней назад её пригласили
Разумеется, Уммугульсум знала о балканских событиях. С началом Балканской войны в стране началось формирование частей народного ополчения для «помощи христианам». В действительности же это был один из поводов ввести в Турцию русские войска. Балканский полуостров всегда представлял собой яблоко раздора между Османской Турцией и Российской империей. Об этом трубили все газеты, и каждая судила со своей каланчи. В газете «Ялт-Йолт» (зарница) за 13 октября была напечатана карикатура «На Балканах» и стихи:
Не боюсь, не шелохнётся даже кисточка на моей феске;На, если хочешь, всем четверым мои четыре кулака!Прочитав эти строки, девушка сказала себе: «Тукай!» Почему-то на ум опять пришёл он, Гульсум даже словно услышала, как поэт произнёс эти задиристые слова.
…Последняя фраза Кабира Бакира вернула её на землю.
– Если мы сможем привлечь к этому благородному почину и сестёр милосердия, то ещё более поддержим наших турецких соплеменников, – сказал он, взглядом окинув зал. Его глаза остановились на Уммугульсум.
Затем один за другим выступали депутаты мусульманской фракции III Государственной Думы. Они также выразили искреннюю поддержку этим благородным инициативам. После завершения выступлений был организован благотворительный сбор средств в поддержку братьев-мусульман.
Кабир Бакир всё время повторял мысль о том, что «Красный Крест» должен оказать помощь раненым турецким военнослужащим, и в этом был свой секрет. Его давним сокровенным желанием было увидеть Стамбул, познакомиться со стамбульской элитой, и вот теперь выпал случай реализовать это. В нём окончательно созрела идея познакомить турецкий народ с героической татарской молодёжью, особенно с европейски образованными, благородными татарскими сёстрами милосердия. Он вновь поднялся на трибуну и на этот раз сообщил, что вместе с ним на Балканскую войну готовы отправиться ещё трое юношей.
Хотя Уммугульсум не симпатизировала этому человеку, помня, что он силой увёл Тукая из дома Мусы Бигиева, в эти минуты она почувствовала какое-то духовное родство с ним. Словно неведомая сила вырвала её из зала и толкнула по направлению к трибуне. Увидев на сцене её красивое лицо и гордую осанку, зал на мгновение замер.
– Я – Гульсум Камалова. Два месяца назад я окончила двухмесячные курсы сестёр милосердия в больнице Царского Села. Немного говорю по-турецки. Запишите и меня в группу добровольцев, – сказала она звонким и уверенным голосом.
Зал захлестнуло овациями. Кто-то ахал от удивления, кто-то жалел её от всего сердца. Возвращаясь обратно на своё место, Уммугульсум увидела сидящего во втором ряду Мусу Бигиева, и её от страха обдало жаром и холодом одновременно. Что скажет Муса-эфенди? Даст ли ей благословение отправиться на войну вслед за Кабиром Бакиром – представителем противоборствующей партии?..
Но Бигиев, как всегда, остался на высоте. В нём взяли верх образованность и интеллигентность.
– В добрый час, Гульсум [25] , – сказал он, пожав девушке руку.
25
Родственники звали Уммугульсум кратким именем Гульсум.