Ветер времён
Шрифт:
– Тебя это беспокоит?
– Да, нет. Ведь у меня есть своя мама. – Мальчик поднял взгляд выше, к верхнему краю склона, где уже скоро должен был показаться их новый дом. – О! Кажется, мама немного перестаралась с печкой. – Мальчик, улыбаясь, указал рукой на густой серый дым, поднимавшийся над горой.
Генерал обернулся в ту сторону, куда смотрел мальчик, и встревоженно вскочил с камня. Застыв на мгновение, он рванулся вперёд и, бросив на ходу сыну: «Догоняй!», устремился вверх по склону.
Почувствовав тревогу отца, мальчик мгновенно собрался в жёсткий комок и побежал вслед за генералом. Склон становился круче, и он стал отставать. Отец уже скрылся за
Наконец, выбравшись наверх, Доксун окинул взглядом широкое зелёное плато. Дом горел, испуская густой чёрный дым, сквозь который местами прорывалось ярко-красное пламя. Рядом с домом отец бился мечом с какими-то свирепыми бойцами. Они были одеты в звериные шкуры и внешне походили на разбойников. Но при размашистых движениях шкуры распахивались, открывая взгляду ламеллярные доспехи имперских солдат Тан.
Доксун застыл на месте. Мозг мальчика не успевал оценить увиденное. Он машинально обвёл взглядом всё вокруг и вдруг заметил чуть поодаль коричневое пятно на зелёной траве. Вспыхнувшая в голове смутная догадка резко вывела мальчика из оцепенения, и он побежал.
Женщина лежала на спине, раскинув руки. Лицо её было спокойным, глаза закрыты. И Доксун, подбегая, на мгновение подумал, что она уснула прямо здесь, на траве.
– Мама! – Доксун осторожно, словно пытаясь аккуратно разбудить, прикоснулся к руке матери. – Мама!
Её звали Оюн. Она ничем не отличалась от других девушек её селения. Так же следила за порядком в доме своей семьи, так же выделывала звериные шкуры и водила лошадей к реке… Даже ростом, статью и вольным насмешливым взглядом она походила на всех своих сверстниц из народа мохэ. И всё же, хоть внешне это никак не проявлялось, одно отличие было. Она приходилась младшей сестрой вождю племени. И хоть никаких привилегий это положение не предусматривало, оно сыграло определённую роль в судьбе девушки.
Время от времени вождю приходилось бывать в больших городах соседних стран. Рассказы брата о них и невероятно интересные вещи, которые он оттуда привозил – всё это заставляло сердце мечтательной девушки биться сильнее. И поэтому, когда брат сказал, что она должна будет выйти замуж за его друга, когурёского генерала, она согласилась, почти не раздумывая. Тем более что своего будущего супруга она знала уже давно. Он был на много лет старше неё и, несмотря на свои военные заслуги, довольно простым в обращении. А ещё она знала, что у него есть почти взрослый сын от первого брака и… Ну, в общем, и прочие подробности, которые могли интересовать девушку, даже из мохэ, собиравшуюся замуж.
Попав впервые в когурёскую столицу – Пхеньян, Оюн была ошеломлена. Это превосходило все её ожидания и фантазии. Величественный дворец, дома, огромный торговый рынок, искусное оформление городского ландшафта, женщины в нарядных платьях, воины в красной униформе и в грозных доспехах и, самое главное, много, очень много людей. Она подумала, что если бы между их народами началась война, то все эти люди могли прийти даже с пустыми руками и просто затоптать всё её племя.
Прошло некоторое время, и постепенно на смену первым восторженным впечатлениям стали приходить и первые неуютные ощущения. Большой город стал давить на неё. Ей как будто не хватало воздуха, ветра, шума деревьев, ржания лошадей на пастбище… А ещё, Оюн стала замечать надменные, а порой и откровенно насмешливые взгляды. Она чувствовала, что всё делает не так, выглядит не так… Это угнетало девушку, и только дома, рядом с мужем, она вновь ощущала уверенность и спокойствие. Здесь она делилась с ним своими тревогами, и он всегда мудро и с присущим ему юмором развеивал все её страхи. Постепенно с его помощью Оюн изучила местные традиции, обычаи, освоила этикет… И в скором времени перестала отличаться от других когурёских женщин. Это придавало ей больше уверенности, и лишь когда она случайно сталкивалась где-то с бывшей супругой своего мужа или с кем-то из её многочисленных родственников, то снова чувствовала себя чужой и незваной в этом новом и большом мире.
Всё изменилось, когда она родила сына. Казалось, этот маленький пищащий комочек стал последним и решающим штрихом в картине её жизни. Пришло время душевного спокойствия.
Шли годы, Оюн перестала замечать чужие взгляды, чужих людей. Вся её вселенная сузилась до размеров их усадьбы, где, приготовив обед, можно было стоять на высоком крыльце и наблюдать, как муж учит сына стрелять из лука или что-то ему объясняет, указывая на рыб в пруду… Она с улыбкой вспоминала свой благоговейный трепет и восторг от первых столичных впечатлений. Теперь ей было безразлично, что находится или происходит там, за воротами их дома. Поэтому она нисколько не расстроилась решением мужа уйти из города и поселиться в маленьком домике в горах. Она знала – для неё это ничего не меняет. Её жизнь останется прежней.
Вот и сегодня утром Оюн, как всегда, проводила мужа с сыном и принялась за свои привычные дела. Наводить порядок в их новом доме было очень легко. Домик был маленьким. И быстро управившись со всеми делами, включая приготовление обеда, она вышла на маленькое крыльцо.
Здесь не было городского гула. Только трещали цикады, и посвистывала какая-то птица в траве. Подул ветер, и запахло кедровой смолой. Оюн вдохнула эту хвойную свежесть и прикрыла глаза. Вдруг сквозь шелест травы послышалось лошадиное ржание. Молодая женщина удивлённо открыла глаза и посмотрела вдаль.
Конный отряд странных всадников в звериных шкурах медленно приближался со стороны леса. Они выглядели, как мохэ. У одного из них даже был надет на голову боевой мохэский шлем из медвежьего черепа. Но для сестры вождя этого племени всё это выглядело смешной нелепостью. Какая-то смутная догадка мелькнула в голове молодой женщины. И в следующий момент её глаза проницательно сузились, а губы сложились в презрительной усмешке. Оюн быстро вошла в дом и твёрдым движением сняла со стены лук и полный колчан стрел.
Выйдя во двор, она подошла к низкой изгороди и, вытянув из колчана, положила на тетиву сразу две стрелы. Это был старый способ её племени при отражении атаки, кучно наступавшего врага. Тетива издала вибрирующий звук, и стрелы умчались вдаль. Через несколько мгновений за ними ушла следующая пара. Потом ещё и ещё… И вот, уже несколько тел в звериных шкурах осталось лежать на траве. Оставшиеся пришпорили коней и стали приближаться быстрее.
В молодой женщине проснулась кровь её воинственного племени и, плотно сжав губы, она была твёрдо намерена дать бой тем, кто нёс угрозу её дому. Она вытянула очередную пару стрел, но вдруг в глазах её мелькнула какая-то тревога. Словно что-то вспомнив, молодая женщина замерла на мгновение. Затем развернулась и побежала. Обогнув дом, она легко перелетела через ограду и устремилась по зелёной траве к краю плоской горы. Туда, где утром скрылись из вида: муж и сын. В своём боевом азарте, она совсем забыла о них. И сейчас в висках стучало: «Быстрее! Успеть! Остановить! Спасти!»