Ветер
Шрифт:
Тем, кто дежурил в прочих отсеках лодки, было еще тяжелее. Им приходилось только догадываться о том, что происходит. И воображение подкидывало самые страшные варианты развития событий. Специально, чтобы разрядить обстановку и взбодрить экипаж, Татарчук сделал доклад по громкой связи. У одного из матросов сегодня был день рождения. Командир корабля горячо поздравил его и включил песню. Песня была неплохой, но искаженная колонками, не пригодными для передачи широкого диапазона звуков, вкупе с барабанной дробью по корпусу лодки, больше походила на фантасмагорическое представление с элементами скорой ужасной развязки.
Как не пытались избежать контакта с океаническим дном, оно все равно произошло. Над лодкой было чуть больше ста пятидесяти метров воды. Сквозь мерцание падающего на дно мусора, внезапно проступил контур дна, идущего на подъем по левому борту. Автоматическая система управления, пользующаяся датчиками, ставшими близорукими, слишком поздно повернула рули. Корпус лодки сотряс мощный удар. Терехина бросило на пол. Во время падения он ударился головой обо что-то. Из глаз брызнули искры.
Дежурные офицеры тут же стали раздавать команды подчиненным, чтобы те незамедлительно проверили отсеки на предмет повреждения оборудования и травмирования личного состава. Системы диагностики не выявили повреждения приборов. Удар пришелся по касательной, и возможно, кроме вмятины на корпусе, не оставил других повреждений. Но субмарина, после удара, набрала высоту. Бурлящая, как в котле вода, взяла лодку в оборот.
Субмарина перестала чувствовать рули. Экипаж и все, что было не закреплено, заметалось внутри отсеков. По корпусу молотило так, что казалось, в нем должны были появиться сквозные пробоины. Татарчук бросился за ручное управление кораблем. Он дал полную тягу двигателям, пытаясь стабилизировать корабль. Терехин ухватился покрепче, чтобы устоять на ногах. Его взгляд был направлен на показания гидролокатора, показывающего, что лодка находится почти у самой поверхности.
Несмотря на полную тягу двигателей, подлодка потеряла ход. Сильное течение у поверхности постепенно разгоняло корабль в обратном направлении. Командир приказал развернуть ее по течению и заполнить кормовой балласт водой полностью. Маневр был опасным. Лодка могла 'клюнуть' носом в дно. Татарчук, как опытный командир понимал на что шел. В этот момент он считал эту возможность единственной, чтобы уйти на большую глубину.
Лодка стабилизировалась. На экране гидролокатора обозначился рельеф дна. Автоматика выровняла корабль. Но глубина была недостаточной, чтобы чувствовать себя в безопасности. Время шло, и воды над головой становилось все меньше. Никто из экипажа лодки не представлял, что их может ждать, после того, как лодка окажется на мели. Интуиция говорила Терехину, что там гораздо хуже, чем под водой.
– Виктор!
– Татарчук позвал Терехина без официоза.
– Смотри какая ситуация вырисовывается.
– Он ткнул в экран, на котором была интерактивная карта.
– До ближайшей котловины, как было сутки хода, так и осталось. Может быть, нам повернуть по течению и через два дня мы снова окажемся на нормальной глубине?
Терехин понимал, какая ответственность лежит сейчас на плечах командира и понимал все его сомнения. Он мог позволить себе более холодный расчет.
– Товарищ капитан...
– Брось, давай по имени.
– Дим, смотри.
– Терехин показал свой листок с расчетами.
– Примерно каждый час океан мелеет метров на двадцать. Если этот ураган не прекратится, то на этом месте, менее чем через сутки будет голое дно. Если мы повернем назад, и ветер за это время не остановится, то мы точно сядем на мель. А я не представляю, что твориться наверху, и не горю особенно это знать.
– А если снова заденем обо что-то, о скалу, например?
– Да не было тут скал, отродясь. Не первый же раз ходим.
Они оба знали здешнее дно, и отговорки командира были попытками скрыть нерешительность.
– Хорошо, Виктор, вперед, так вперед.
Субмарина продолжила путь на запад. Копируя рельеф, используя каждую ложбинку в ней, корабль достиг котловины. Как изможденный ранами и погонями зверь, лодка залегла на глубину. В отсеках стало почти бесшумно. Экипаж расслабленно выдохнул. Виктор Терехин не позволял себе покинуть капитанский мостик, до тех пор, пока ситуация не станет не нормализуется.
Когда лодка зависла на предельной глубине в четыреста пятьдесят метров от поверхности, оставив под собой глубину почти четыре километра, Татарчук дружески похлопал Терехина по плечу.
– Ну, что, Виктор, кажется, пора хлопнуть валерьянки?
В каюте у Татарчука была заначка, бутылка дагестанского коньяка. Командир корабля не позволял экипажу, ни при каких условиях брать с собой на борт алкоголь, и эта бутылка оказалась у него по чистой случайности - подарок товарища, недавно уволившегося в запас. Никакой подходящей посуды для коньяка не было, поэтому разлили по кружкам. Когда Татарчук наливал коньяк, руки у него заметно тряслись. Сказывалось напряжение душевных сил, на протяжении суток.
– Короче, ну её нахрен, такую погоду.
– Татарчук выпил залпом всю кружку.
Поставил ее на стол и занюхал карамелькой. Терехин сделал так же. Крепкий напиток разошелся теплом по животу. Они пытались поговорить о ситуации, но сильно уставший организм не позволил это. Виктор понял, что если сейчас он не встанет и не уйдет в свою каюту, то уснет прямо здесь, сидя за столом. Татарчук испытывал то же самое.
– Ладно, расходимся, поговорим после. С ног валюсь.
Капитан второго ранга с трудом добрался до своей шконки. Упал в нее и тут же отключился.
Егор не понял, сколько он спал, минуту или несколько часов. Разбудил его страшный грохот. Можно было подумать, что рушатся своды пещеры. Егор вскочил, и со сна никак не мог взять в толк, что происходит. Тамара и Катя стояли рядом и тоже напряженно всматривались в темноту. Матвея не было.
– Матвей!
– Крикнула Тамара и побежала в сторону выхода из пещеры.
Егор бросился за ней. Обогнал ее и чуть не столкнулся лоб в лоб с сыном.
– Нас, кажется, завалило.
– Произнес сын.
– Что, как завалило?
– Переспросил Егор.
– Пойдем, покажу.
Так и было. Вход в пещеру завалило сошедшим сверху камнепадом. Польза от этого была. Струи воды мгновенно опали. По грязным бокам автомобиля стекала густая жижа. Сам автомобиль немного задрался вверх, как-будто ему надавили на нос. Так оно и было, скорее всего. Но получалось, что их закупорило в пещере.
Егор и Тамара переглянулись. Это был какой-то перебор. Кто-то свыше упорно создавал им испытания нон-стоп.