Ветры Осени
Шрифт:
— О! — Выдохнул Псарь. — Плачешь? Замечательно!
Плечи трясутся сильнее, а в шум ветра и скрип дерева вплетается новый звук. Кармен вздрогнула услышав сухой, надтреснутый смех.
— Забавно. — Прорычал Орландо. — Ты ведь и понятия не имеешь, кто я такой?
Девушка вжалась в ствол дерева, испуганная звуком голоса. Всё ещё похожего на голос Орландо, но исполненного лютой тоски и злобы.
— Что? — С издёвкой спросил Псарь, так и не уловив перемены.
Фигура Орландо смазалась, к верхушкам деревьев взметнулись
Упавший в грязь Псарь завопил, указывая на пленников, гончие разом бросились на них. Девушка увидела Орландо, появившегося перед ней, а следом наследник Школы Креспо исчез… в это же мгновение, гончие начали распадаться, будто нарезанные овощи. Огненная кровь залила землю, выбивая едкий дымок и шипя на листьях.
Псарь попятился, выхватил тесак и сгорбился, следя за смазанным силуэтом. Винченцо застонал, приоткрыл глаза и охнул. Гончая прыгнувшая на него, в полёте рассыпалась на дымящиеся куски. Под ноги плеснуло кипящей кровью.
Орландо появился перед демоном, хрипящий и сгорбленный. Спада опущена, а клинок полыхает, будто только покинул кузнечный горн. В движениях парня сквозит мощь, равной которой Кармен не может даже представить. Руки мелко подрагивают от перенапряжения. Он обернулся и девушка едва сдержала вопль. Подбородок и грудь залиты кровью, лицо перекошено, а из уголков рта стекают красные, пузырящиеся струи. Глаза черны, а зрачки полыхают, как раздутые угли.
— Вот оно что… — Пробормотал Псарь, опуская тесак.
Верхняя часть шлема отлетела, голова свалилась вместе с руками. Туловище сместилось и рухнуло на спину, ноги мгновение стояли прямо, затем колени подломились и Орландо окатило чёрной кровью. Мечник слизнул попавшую на губы, поднял спаду с явным намерением очистить и клинок. Недоумённо взглянул на свисающее в обратную сторону предплечье, рука похожа на сломанную об колено ветку.
Парень моргнул и плашмя рухнул на спину.
Темнота накатывает морским прибоем. Затмевает сознание и окутывает сердце. Орландо скорчился у подножия статуи… у пустого постамента. Вздрогнул, услышав тяжёлые шаги.
Раскрашенная мраморная фигура переступила через него и с пугающей лёгкостью, взобралась на постамент. Взгляд опустился на человека. Каменный, старый Орландо воззрился на молодого с неясным выражением. Не то жалость, не то ярость… не то зависть.
Очнулся от боли во всём теле и удара по затылку. Его волокут на носилках, собранных из веток и хвороста. На камнях или колдобинах голова подскакивает и ударяется о толстый сучок. Орландо потянулся к мечу и застонал: правая рука в плотной шине из обструганных палок и обрезков плаща.
Кармен вскрикнула и носилки остановились, бережно
— Молчи! Тебе нельзя двигаться и вообще напрягаться! Вот, пей, осторожно!
Горлышко фляжки обожгло губы холодом, а язык сморщился от вязкой и горькой жижи. Кармен выждала три глотка и начала проверять шину и новые бинты. Дважды прикладывала ладонь ко лбу и хмурилась.
— Ладно… жить будешь. Пока что.
Глава 46
Орландо просыпается на несколько минут и впадает в забытье. Кармен трижды в день осматривает тело под бинтами, бледнея каждый раз. Руки и ноги мечника черны, по торсу тянутся багряно-синюшные полосы. Будто его били молотами двенадцать часов кряду.
— Что с ним? — Осторожно спросил Винченцо на очередном привале.
— У него порваны мышцы. — Ответила Кармен, методично растирая остро пахнущие травы в вязкую пасту. — Не до конца, но повреждения ужасны… он превзошёл лимиты тела, не знаю как, но у всего есть цена.
Полученную массу разбавила водой, перелила в котелок, подогрела и тщательно процедила через ткань. Отвар по капле влила в рот спящему Орландо, а густой остаток размазала по рукам. Стараясь сильно не давить, но парень застонал сквозь сон. Девушка закусила губу, отступила и тихонько расплакалась.
Винченцо подбросил веток в костёр, покосился на дорогу через стену деревьев. На горизонте умирает солнце и облака залиты кровью. Пахнет скорым холодом. Кармен взяла себя в руки, торопливо утёрла слёзы рукавом и накрыла Орландо остатками плаща. Отсветы костра рассыпаются бликами на бисеринках пота, покрывающих лоб мечника.
— Почему ты вообще пошла с ним? — Спросил Винченцо, вороша угли прутиком.
— А это разве не очевидно?
— Да как-то не очень. Он похитил тебя, похитил твою мать. А ты пошла за ним, и сейчас лечишь.
— Мне прекратить?
— Нет-нет! Мне просто любопытно.
— Вот пусть и дальше будет… любопытно.
Орландо в который раз оказался у жуткой статуи самого себя, посреди непроглядной тьмы. Кажется, мраморный двойник уменьшился.
— Да кто же ты такой… — выдохнул парень, запрокидывая голову.
— Я это ты, ты это я, только моложе.
Голос изваяния пророкотал в голове.
— Да это и так понятно. — Буркнул Орландо. — Но как ты стал таким?
— Я не хочу об этом говорить.
— А чего ты вообще хочешь?
— Исчезнуть.
— Для алчущего смерти ты слишком резво ворвался в бой. — Заметил парень.
— Должен исчезнуть я, но не брат и та девчонка. И не ты.
— Но ведь я, это ты!
— Не совсем. Одно тело, разные умы.
— Ладно… ладно, ни черта непонятно. Скажи, почему ты статуя?