Видимость
Шрифт:
— Тебе необходимо знать только то, что я тебе сказал! Малик не твоя забота, а на будущее тебе лучше бы запомнить, кому ты принадлежишь! Если бы я хотел развязать тебя, я бы сделал это сам!
Весь воздух словно выбило из моих легких резким ударом. Мурашки покрыли всё мое тело. Не моргая и не отводя глаз, я уставилась на него, мои глаза и рот были широко открыты от удивления.
— Ты сломал ему гребаную руку, Данте!!!
Он метнулся в мою сторону настолько быстро, насколько только было возможно, схватив мои волосы в кулак, так же, как вчера
— Ты принадлежишь мне! Он не имел никакого долбаного права развязывать тебя, и он прекрасно это знал. Он сделал это только потому, что ты заставила его. Поэтому руку ему сломала ТЫ! — он отпустил мои волосы, оттолкнув меня.
Слезы уже стекали по моим щекам, покалывание оттого, что он схватил мои волосы, причиняло мне нестерпимую боль. Ощущение пустоты внутри меня увеличилось, поглощая большую часть меня. Пошел он в задницу! Долбаный мудак! Ну, скажите мне, кто ломает руки своим друзьям?
Выбежав из кухни, я помчалась в нашу комнату и начала бросать вещи в сумку. Двадцать минут спустя я стояла, собранная, с сумкой перед входной дверью. Я проигнорировала его присутствие за мной и поспешила на выход. Здесь был причал, я просто сяду тут и буду ждать, когда подойдет какая-нибудь лодка, и попрошу доставить меня к берегу.
— Что ты делаешь?
Я не ответила ему. Мой голос мог дрожать от пролитых слез, а в горле до сих пор стоял ком от пережитого стресса.
— Отлично, Стар. Делай по-своему.
Его шаги стихли, когда он ушел прочь.
Мои слезы словно смыл стремительный поток. Небольшие волны снова и снова набегали на берег, слегка расслабляя меня, пока я сидела на деревянной платформе причала. Я даже не предполагала, насколько была напряжена, пока мои мышцы окончательно не расслабились. Огромная водная гладь напоминала мне мою жизнь, на поверхности которой ничего не было. Громадное открытое пространство серо-голубого оттенка, в глубине которого всё кипело жизнью. Там был мир, пульсирующий жизнью, мир, который не был заметен на первый взгляд. Я так отчаянно хотела прорваться сквозь пелену поверхности моих воспоминаний в мир, который был скрыт, но, как на водной глади с еле набегающими волнами, так и у меня в сознании были лишь проблески вспыхивающих воспоминаний, дразнящие мой разум.
Час спустя я всё еще находилась здесь, терпеливо ожидая. Лучи закатного солнца начинали оставлять алые блики и отблески на моей коже. Почему мне начало казаться, что меня оставили здесь ждать неспроста? Затем позади меня послышалось движение, потом легкое жужжание, которое переросло в рев мотора. Это был небольшой катерок. Женщина преклонных лет вышла из дома и направилась в мою сторону, ее седые волосы были уложены в высокую прическу. Она была крошечной, меньше пяти футов ростом. Какого хрена? Она прошла мимо меня, как будто я была невидимой.
Лодка остановилась, ею управлял молодой парень, он был там единственным человеком. Его глаза практически выскочили из орбит, когда он увидел, что я стою перед ним. Я обернулась и огляделась, чтобы убедиться, что он глазеет именно на меня. Пошло всё на хрен. Я даже готова немного пофлиртовать, чтобы он увез меня отсюда.
— Привет, — улыбнулась я, приподнимая сумку. — Ты не мог бы взять меня с собой?
Его рот открылся от удивления. Женщина, которая, скорее всего, была Матильдой, отрицательно покачала головой и, сделав знак рукой в моем направлении, заговорила с парнем на незнакомом мне языке. Спустя некоторое время он помотал головой, казалось, он был напуган, его лицо побледнело, он продолжал сверлить меня взглядом. Собственно, какого хрена?
Я развернулась и направилась к дому. Я обнаружила Данте, стоящего в дверном проеме, его руки были скрещены на груди, его лицо выглядело как непроницаемая маска, лишенная каких-либо эмоций.
— Что происходит, Данте? Почему он не взял меня с собой?
Он схватил сумку с моего плеча и бросил ее в дом.
— Потому что ты принадлежишь мне! Это место не принадлежит ему, чтобы он мог забирать тебя куда-либо. Почему ты не прекратишь быть такой упрямой и не запомнишь свое место!
Мои губы сложились в форме буквы «О». Он что, серьезно?
— Это правда, что ты убил Тео?
Я прекрасно понимала, что застала его врасплох, и, по правде говоря, мне не было никакого дела до этого ничтожного слизняка, но мне нужно было знать, кого я подпускаю к своему телу. Знала ли та, другая я, которая была до потери памяти, что он был таким жестоким?
Дерьмо! Он ужасно разозлился, и я автоматически отступила назад от надвигающегося на меня гнева. Он окружил меня собой, увлекая меня в пучину своей ненависти.
— Этот мудак получил по заслугам. Как ты смеешь произносить при мне его имя?!
Как смею я? Я была жертвой этого куска дерьма, а не он.
— Иди на хрен! — выплюнула я и пожалела об этом в тот же миг, как эти слова сорвались с моих губ. Он вскинул руку и сжал мое горло.
— С меня хватит.
В считанные секунды я поняла, что опять лежу на его плече, и он несет меня по дому. Опять меня накрыло ощущение дежавю.
Мы проследовали мимо Малика, который приподнял брови в крайнем удивлении, увидев, как я цеплялась за спину Данте, крича, чтобы он поставил меня на ноги.
— Что происходит? — спросил Малик.
Данте остановился, сбавив свой быстрый шаг, и повернулся к Малику.
— Ты тоже следуй за мной! — прорычал он безапелляционно, и Малик направился следом за ним, словно какой-то гребаный преданный щенок, глядя на мою раскачивающуюся из стороны в сторону голову.
— Вам обоим необходимо преподнести урок! Сядь.
Малик занял место во главе стола, который всё еще был заставлен тарелками с нетронутой едой. Еда выглядела восхитительно, и это напомнило мне, насколько я была голодна. Резким взмахом руки Данте скинул всё со стола на пол с ужасным грохотом, что заставило нас с Маликом практически подпрыгнуть на месте. Страх побежал по моим венам. Я разбудила зверя.